"Анатолий Павлович Злобин. Бонжур, Антуан! (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Любочка, зачем ты лезешь в эти мужские дела? - пропела Ирма. -
Кто-то кого-то предал, подумаешь. Будто у них в России предателей не было.
- Вы все-таки не ответили на мой вопрос, Любовь Петровна, - сказал я
мягко, но настойчиво.
- Давно я слышала, лет десять назад, - в голосе Любы звучало
притворное равнодушие. - Кто-то из бельгийцев говорил, я не помню. Я ж про
"кабанов" материалы не собираю...
- Вот видишь, - оживился Иван, - слышала звон, а не знает, откуда он
звонит.
Они снова перешли на французский. Я верил им и не верил. Если я от
русских не могу правды добиться, то с бельгийцами еще труднее будет. Но
погоди, Иван. Есть человек, который скажет мне правду. Я огляделся. Антуана
в комнате не было.
Луи увлеченно беседовал с Оскаром. Шарлотта задумчиво листала журнал,
подаренный президентом, "рыжий" полицейский посапывал на диване.
- Хорошая встреча, - сказал вдруг по-русски Виллем. - Акцент у него
был ужасный, но я обрадовался и этому.
Мы разговорились по-немецки. Перед поездкой я пополнил свои прежние
знания в надежде, что немецкий поможет мне здесь, однако первый опыт
оказался решительно светским.
- Мы едем во Францию, - говорил Виллем, - у Ирмы там тоже есть русские
подруги. А на обратном пути заедем в Кнокке, там живет ее приятельница. У
меня гараж и три машины, я вожу товары в Германию. Работы много, но раз в
год все-таки удается вырваться. Посмотрите на мои руки. - И он раскрыл
могучие ладони, пальцы в ссадинах и буграх, под ногти навсегда въелась
маслянистая копоть. - Но я люблю свое дело.
- Молодец, Виктор! - крикнула через стол Ирма. - Виллем очень любит
русских. К нам часто приходят люди с корабля, и мы с ними вспоминаем
родину.
- О, я люблю русских, - подтвердил Виллем.
Вот сколько замечательных вещей узнал я о Виллеме, вот как легко,
оказывается, узнать о человеке, который сидит рядом с тобой. Вы просто
болтаете и узнаете друг друга. А если вас разделяет двадцать с лишком лет и
белая могильная плита - как тогда узнать правду? Отец-то уж ничего не
узнает, он даже не знал, что я буду и есть. Он ничего не узнает и не
расскажет. Но я-то могу узнать о нем, хочу знать, должен знать.
- Я тоже участвовал в Сопротивлении, - говорил Виллем. - Правда, у нас
не было такого размаха, как в Арденнах, но мы тоже не сидели сложа руки.
Я заинтересовался:
- Сколько человек было в вашем отряде?
- Шестнадцать. Мы жили в деревнях, каждый в своем доме. Собирались
только перед операциями. У нас в отряде был пароль, по которому человек
обязан помочь тебе.
- Какой?
- Честь и свобода. И еще мы складывали два пальца в виде буквы V -
виктория. Так делали все голландские партизаны. А пароль был только у нас.
- Интересно, как он по-голландски звучит?
- Феер ен фрейхайт.
- Феер ен фрейхайт, - повторил я задумчиво. - Честь! Честь хороша до
тех пор, пока не появится предатель.