"Анатолий Павлович Злобин. Бонжур, Антуан! (Повесть) " - читать интересную книгу автора - Любочка, зачем ты лезешь в эти мужские дела? - пропела Ирма. -
Кто-то кого-то предал, подумаешь. Будто у них в России предателей не было. - Вы все-таки не ответили на мой вопрос, Любовь Петровна, - сказал я мягко, но настойчиво. - Давно я слышала, лет десять назад, - в голосе Любы звучало притворное равнодушие. - Кто-то из бельгийцев говорил, я не помню. Я ж про "кабанов" материалы не собираю... - Вот видишь, - оживился Иван, - слышала звон, а не знает, откуда он звонит. Они снова перешли на французский. Я верил им и не верил. Если я от русских не могу правды добиться, то с бельгийцами еще труднее будет. Но погоди, Иван. Есть человек, который скажет мне правду. Я огляделся. Антуана в комнате не было. Луи увлеченно беседовал с Оскаром. Шарлотта задумчиво листала журнал, подаренный президентом, "рыжий" полицейский посапывал на диване. - Хорошая встреча, - сказал вдруг по-русски Виллем. - Акцент у него был ужасный, но я обрадовался и этому. Мы разговорились по-немецки. Перед поездкой я пополнил свои прежние знания в надежде, что немецкий поможет мне здесь, однако первый опыт оказался решительно светским. - Мы едем во Францию, - говорил Виллем, - у Ирмы там тоже есть русские подруги. А на обратном пути заедем в Кнокке, там живет ее приятельница. У меня гараж и три машины, я вожу товары в Германию. Работы много, но раз в год все-таки удается вырваться. Посмотрите на мои руки. - И он раскрыл могучие ладони, пальцы в ссадинах и буграх, под ногти навсегда въелась - Молодец, Виктор! - крикнула через стол Ирма. - Виллем очень любит русских. К нам часто приходят люди с корабля, и мы с ними вспоминаем родину. - О, я люблю русских, - подтвердил Виллем. Вот сколько замечательных вещей узнал я о Виллеме, вот как легко, оказывается, узнать о человеке, который сидит рядом с тобой. Вы просто болтаете и узнаете друг друга. А если вас разделяет двадцать с лишком лет и белая могильная плита - как тогда узнать правду? Отец-то уж ничего не узнает, он даже не знал, что я буду и есть. Он ничего не узнает и не расскажет. Но я-то могу узнать о нем, хочу знать, должен знать. - Я тоже участвовал в Сопротивлении, - говорил Виллем. - Правда, у нас не было такого размаха, как в Арденнах, но мы тоже не сидели сложа руки. Я заинтересовался: - Сколько человек было в вашем отряде? - Шестнадцать. Мы жили в деревнях, каждый в своем доме. Собирались только перед операциями. У нас в отряде был пароль, по которому человек обязан помочь тебе. - Какой? - Честь и свобода. И еще мы складывали два пальца в виде буквы V - виктория. Так делали все голландские партизаны. А пароль был только у нас. - Интересно, как он по-голландски звучит? - Феер ен фрейхайт. - Феер ен фрейхайт, - повторил я задумчиво. - Честь! Честь хороша до тех пор, пока не появится предатель. |
|
|