"Михаил Зислис. Лица вещей" - читать интересную книгу автора

Сознаться мне пришлось только раз, когда он меня застал за стихоплетством.
"Хм... лирика? Неплохо... ага... у-у, да, молодец. А это что такое:
'Растворится осень в смерти, как и мы, о дама, верьте'?" Я терпеливо
объяснил, какое основополагающее значение имеет в отношении полов
понимание того, что партнеры неизбежно постареют (причем - скорее, чем им
хотелось бы), а после этого - гарантированно умрут. И понимать бренность
всего материального следует с самого начала. Папа (конечно же) усмехнулся,
но на этот раз уже грустно, и ушел. Впрочем, мы друг друга поняли. Я ему,
еще когда был совсем маленький, сказал честно, что мне их с мамой будет не
хватать, когда они умрут. Лица, лица... сплошной прах. Даже мой детский
страх - и тот конечен, ограничен и смешон. Правда, он меня привел в
пустыню, но это ничего... Хорошо хоть хватило ума с бумагомаранием
завязать. Насколько же приятно - уметь молчать.

Давно я всего этого не вспоминал. Даже жутковато стало - глаза заслезились
почему-то. Мамы давно уже нет, рак. Папа болеет сильно, а ведь я ему
говорил, что столько пить нельзя. Впрочем, он у меня стоик, всегда
полагал, будто мы живем единожды.

Посмотри мне, зеркало, в лицо.

Дай зарплату - буду подлецом...

В тот же вечер я истратил ее всю, зарплату, как вы думаете, на что?

Именно. Да!

А когда снова погиб на пути к Городу, вернулся, и вышел на балкон курить.
Зажигалка выпала из подрагивающей руки, и исчезла во тьме. Глядя на огни
города, я думал, что все они - от зажигалок. Все до единого. Только нет
рук, что держат зажигалки. Руки обычно у людей бывают, а где люди?..

Долго смотрел на звезды. Потом вспомнил ту девчонку, которая попросила
сотворить для нее целый мир. Это после того, как я отказался достать с
неба звездочку. И кстати, у меня есть целых две справки о психической
вменяемости. Так что слушайте меня внимательно. Утром ее увезли. Она
смотрела прямо перед собой; абсолютно стеклянные глаза, как у человека,
который явно выпил многовато. Она бормотала что-то невнятное. Я тогда
сказал врачам из бригады: "Прочитайте Филипа Дика за ее здоровье, господа
хорошие". Кажется, один из них понял. "Наведенная шизофрения?" - спросил
он, и мне оставалось лишь кивнуть. Он посмотрел на меня исподлобья. И
поспешил отвернуться.

...Труп сигареты падал долго. Я растянул рот в кривой ухмылке, вернулся в
комнату и лег спать. Вернее, просто лег, спать не хотелось. Я протянул
руку и обнаружил, что нахожусь в воде. На фоне красного глаза циклопа,
посреди безбрежного океана, высились минареты и пухли округлые башенки
огромной по площади нефтяной вышки, стилизованной под арабский восток.