"Александр Зиновьев. Русская судьба, исповедь отщепенца" - читать интересную книгу автора

развить данный ей от природы дар и сделать его достоянием общества.
Два человека в наших краях, не занимавшие никаких постов и не имевшие
специального образования, имели всеобщую известность и пользовались всеобщим
уважением. Один из них был лекарь-самоучка Толоконников. Он одному ему
известными способами лечил всякие болезни, включая рак. Одним из его
пациентов был Главный маршал авиации Новиков, уроженец наших мест. Он
заболел раком. В Москве лучшие специалисты сочли его обреченным. Тогда-то он
вспомнил о Толоконникове. Чуть живого маршала отвезли в Чухлому. В течение
нескольких недель Толоконников поставил его на ноги. После этого маршал
прожил еще много лет. Он добился создания специальной комиссии по изучению
опыта Толоконникова. Но пока длилась бюрократическая волокита, Толоконников
умер, не оставив никаких записей.
Второй из упомянутых выше личностей была моя мать. Если Толоконников
лечил недуги тела, то моя мать лечила недуги душевные. Она обладала
удивительной способностью притягивать к себе людей. В ее присутствии мир
становился светлее, солнечнее. Людям становилось легче на душе уже от одного
того, что они находились с нею рядом. Она никогда не кричала, как другие
бабы. Никогда не ругалась. В самые тревожные минуты от нее исходило
спокойствие и умиротворение. Побыть с ней и поговорить приходили люди из
отдаленных деревень. Священник Александр, знавший ее с детства, называл ее
солнечным человеком. Он считал, что ей от Бога был дан дар облегчать
душевные страдания людей.
На долю моей матери выпала тяжелая, мученическая жизнь. Непутевый муж,
которого она видела самое большее две-три недели в году, да и то не каждый
год. Больная свекровь и затем неспособный к деревенской работе свекор. Орава
детей. Дети рано отрывались от дома, и им приходилось несладко. Остававшихся
с нею детей надо было одеть, обуть, накормить. С ними вечно случались
какие-то неприятности. Болезни, ссоры, драки, увечья были обычными явлениями
житейских будней. Добродетели вырабатывались лишь как черты характера, а не
как ежеминутная идиллия. Последних два ребенка родились больными. У младшего
брата были больные ноги, а у сестры глаза. Такие болезни требовали многих
лет лечения. Больше пяти лет мать сражалась за то, чтобы брат стал нормально
ходить. Она выиграла это сражение. Брат вырос здоровым, стал спортсменом,
отслужил в армии. Больше десяти лет ушло на то, чтобы сделать сестру зрячей.
Она выросла очень красивой и умной девушкой. Она умерла из-за преступной
халатности бесплатной советской медицины в Москве.
Годы и годы бессонных ночей и тревог. А ведь все эти годы надо было
заботиться о других членах семьи, работать в колхозе и на своем
индивидуальном участке. Что такое тревоги и хлопоты о детях, я понял, когда
родилась моя первая дочь с дефектами ног и позвоночника. Я потратил
двенадцать лет на то, чтобы сделать ее здоровой. Я, как и моя мать, добился
успеха. Но чего это мне стоило! А ведь у меня тогда на руках был всего один
ребенок.
И главное - колхоз. Год колхозной жизни в наших местах я приравниваю по
крайней мере к году исправительных лагерей строгого режима. Моя мать
проработала в колхозе шестнадцать лет.
Колхоз не сразу обнаружил свою сущность. А когда обнаружил, было уже
поздно. Оставался один выход: бегство. Бегство нашей семьи растянулось на
шестнадцать лет. Для истории такой срок - миг. А для страдающих индивидов
вечность. Для матери эти годы были непрерывной пыткой. Она работала больше