"Александр Зиновьев. Гомо советикус" - читать интересную книгу автора

Механизм моих желаний устроен очень хитро. Стоило мне начать склоняться
к роману, как выползла задняя мысль: а почему именно роман? Может быть,
лучше сочинить донос? Вот именно, скажете вы. Мол, оно привычнее. Но я
должен вас разочаровать: доносов я никогда не писал. Не верите? Один мой
знакомый (не тот, о котором я уже упомянул, а другой) тоже не писал доносов,
поскольку он был офицером КГБ, и доносы писали ему. Я не был офицером КГБ.
Но по роду моей работы мне приходилось изучать доносы. Так что опыт по этой
части у меня есть. Я специалист по доносам, но не доносчик. Я теоретик в
этой области, а не практик.
Бесспорно, теперь уже нет того священного и трепетного отношения к
доносу, какое было раньше. Пропала его революционно-романтическая окраска. И
уже нет тех, кто способен оценить его роль в великой истории. Но он еще
сохранил огромное познавательное значение. Это - единственное явление в
человеческой культуре, на которое люди способны без всякого обучения и без
литературных способностей. Чтобы писать доносы, не надо быть членом Союза
советских писателей. И, как поется в одной популярной опере, доносу все
возрасты покорны.
В свое время в КГБ был завал доносов. Сотрудники КГБ своими силами не
справлялись с ними и привлекали в помощь посторонних специалистов.
Привлекали и меня. Таких, как я, были привлечены сотни. Сколько же
накопилось одних только непрочитанных доносов в центральном аппарате Органов
государственной безопасности! А сколько их накопилось в республиканских,
областных, районных отделах и отделениях! А в папках и сейфах отдельных
оперативных работников! А сколько было пущено в ход! А сколько погибло во
время войны! Сколько было уничтожено! Какая же могучая энергия человеческих
чувств и мыслей ушла на это!
Моя задача состояла в том, чтобы отобрать из многих тысяч доносов
заслуживающие внимания, а остальные передать на уничтожение, как тогда
выражались - "списать в расход". Я читал доносы начинающих жизнь невинных
младенцев и умудренных опытом дряхлых старцев, молодых трезвых карьеристов и
обезумевших от безнадежности алкоголиков, выдающихся ученых, домашних
хозяек, юных и чистых дев, старых развратников, партийных функционеров,
безграмотных дебилов, профессоров, пенсионеров, артистов... И все они были
похожи друг на друга, как монеты одной ценности, как клопы. Как будто они у
нас изначально заложены в генах, а не являются высочайшим продуктом
человеческой истории. И я тогда понял, что именно донос есть самая глубокая,
всесторонняя и искренняя форма самовыражения личности. Жаль, что тысячи тонн
доносов были в те либеральные годы уничтожены. Творчество огромного народа в
самый интересный период истории исчезло бесследно. Конечно, доносы будут
писаться и впредь. Но в таких масштабах, с такой затратой интеллекта и
страсти, с такой выдумкой, как это было у нас, это уже никогда не
повторится. Грустно!

Сомнение

Но зачем писать морально дискредитированный донос, если мы изобрели
другую, кристально чистую литературную форму - отчет?! Теперь нам нет
надобности мучиться угрызениями совести (если мы когда-нибудь ими
мучились!), когда нас вежливо просят написать отчет о поездке, о встрече, о
беседе... Да нас и просить не надо, ибо мы сами знаем, что писать отчеты обо