"Ицхак Башевис-Зингер. Раб" - читать интересную книгу автора

Яков съел хлеб, оставшийся со вчера и сварил на своем очаге горшочек
каши. После еды он снова молился. Почувствовав усталость, он прилег во дворе
под деревом. Якову приходилось держать собаку. Собаки охраняли пастухов, а
также коров от разных диких зверей. Первое время Якову был не но душе этот
черный пес с острыми зубами и длинной мордой. Он терпеть не мог его лая и
лизания. Не похожи ли злодеи на собак? Яков помнил, что говорится в Талмуде
насчет собак. Он знал и то, что Ари и другие каббалисты причисляют собак к
нечистым. Но со временем Яков привык к этому псу. Он дал ему даже имя
Валаам.
Яков закрыл глаза. Солнце по-летнему пронизывало ему веки красным
светом. Дерево было усеяно птицами. Они щебетали, пели, заливались. Яков
полудремал, полубодрствовал. Он весь погрузился в усталость своего тела.
Значит, так было угодно Богу... Было время, когда Яков не переставал молить
о смерти. Даже подумывал о самоубийстве. Но постепенно он стал привыкать к
чужбине, к своей оторванности, к тяжкому труду. Упало яблоко. Где-то далеко
закуковала кукушка. Яков приоткрыл веки. Сквозь сплетение ветвей, как сквозь
сито, пробивалось солнце. Свет падал паутинками, переливаясь всеми цветами
радуги. Последняя пылающая росинка метала огненные копья. Небо было голубым,
без единого пятнышка. Конечно, нелегко верить в Божью милость, когда знаешь,
что злодеи закапывают живых детей. Но все же мудрость Божья видна во всем.
Яков заснул, и ему сразу стала сниться Ванда.


3.


День кончился. Наступил вечер. Солнце клонилось к западу. В вышине
парил орел - медленно, величаво, словно небесный парусник. И хотя небо
оставалось чистым, над лесными склонами клубились клочья молочно-белых
туманов. Они ползли и курчавились, пытаясь изобразить лицо. Они напоминали
Якову первичную материю. Стоя возле хлева, Яков обозревал необъятное
пространство. Горы были необитаемы, как в дни сотворения мира. Лес
поднимался ступенями: сначала лиственные деревья, за ними - сосны и ели. Еще
дальше возвышались скалы. На их вершинах белел снег, серые полотнища
которого, сползали вниз к лесным просекам, готовые закутать в саван весь
мир.
Сразу после вечерней молитвы ноги Якова сами повели его к холму, откуда
можно было видеть дорожку, ведущую в деревню. Яков взобрался на валун. Да,
Ванда шла к нему! Он издали узнал ее фигуру, ее косынку, ее походку. Высокая
Ванда казалась отсюда крохотным человечком величиной с палец. Из тех гномов
или карликов, про которых она рассказывала столько историй. Маленькие
человечки жили в дуплах деревьев, в трещинах камней, под шапками мухоморов и
с наступлением сумерек выходили порезвиться. Они были одеты в крошечные
зеленые плащи, синие колпачки и красные сапожки...
Яков был не в силах отвести от нее взгляд. Во всем таилась прелесть: в
ее походке, в остановках, в исчезновении и внезапном появлении. Словно она с
ним играла в прятки. Временами молочный кувшин, который она несла, начинал
сверкать алмазами. Яков издали узнал корзинку, в которой она приносила ему
еду. Ванда все росла и росла. Еще мгновение, и он побежал ей навстречу под
предлогом, что спешит забрать из ее рук ношу, хотя кувшины пока были