"Исаак Башевис Зингер. Кунигунда. Друг Кафки" - читать интересную книгу автора

знаменитостями действительно состоял в дружеских отношениях. Шагалу он помог
найти студию в Бельвиле. Часто ходил в гости к Исраэлю Зангвилу. Появлялся в
постановках Рейнхардта. И ел за одним столом с Пискатором. Он показывал мне
письма, которые ему писал не только Кафка, но и Якоб Вассерман, Стефан
Цвейг, Ромен Роллан, Илья Эренбург и Мартин Бубер. Все они называли его
просто по имени. Когда мы познакомились поближе, он позволил мне взглянуть
на фотографии и письма знаменитых актрис, которые были его любовницами.
Для меня одолжить Жаку Кохну злотый означало войти в мир Западной
Европы. Даже то, как он держал свою тросточку с серебряным набалдашником,
казалось мне необыкновенным. Он и сигареты-то курил не по-варшавски. В те
редкие минуты, когда он ругал меня, он умудрялся не задеть мою гордость,
вовремя произнеся немудреный комплимент. Но больше всего мне нравилось его
обхождение с дамами. Я очень робел в присутствии девушек, краснел и
смущался, зато Жак Кохн был самоуверен, как граф. Он всегда находил, что
сказать даже самой некрасивой женщине. Льстя им, он принимал
добродушно-иронический тон пресыщенного гедониста, испробовавшего все на
свете.
Со мной он был откровенен.
- Мой юный друг, я, в сущности, страдаю импотенцией. Она всегда
начинается, стоит только пожелать чего-то этакого. Голодному ведь не нужны
ни марципаны, ни икра. Я уже достиг той стадии, когда ни одна женщина не
может быть для меня по-настоящему прекрасна. Мне лезут в глаза все
недостатки. Это импотенция. Платья и корсеты ничего не скрывают. Косметика и
духи больше не вводят в заблуждение. У меня не осталось ни одного
собственного зуба, но и у женщины, едва она открывает рот, мне ничего не
стоит подсчитать потери. Кстати, та же проблема была у Кафки с литературой.
Он видел все недостатки - и свои, и чужие. В основном книги пишут плебеи
типа Золя и Д'Аннунцио. В театре я тоже все видел и понимал, как Кафка в
литературе, и это нас сблизило. Кстати, довольно смешно, но, когда доходило
до театра, Кафка будто слепнул. Он до небес возносил дешевые еврейские
пьески. И даже без памяти влюбился в плохонькую актрису мадам Тшиссик. Как
только подумаю, что Кафка любил ее и мечтал о ней, мне становится стыдно за
мужской пол со всеми его иллюзиями. Что ж, бессмертие нельзя заказать, как
нельзя от него отказаться. Все, кто вступает в отношения с великим
человеком, отправляются вместе с ним в бессмертие, часто не желая этого.
По-моему, это вы как-то спросили, откуда я беру силы длить мою жизнь?
Или мне померещилось? Откуда я беру силы сносить нищету, болезни и, что хуже
всего, безнадежность? Это умный вопрос, мой юный друг, и я тоже задавал его,
когда в первый раз читал Книгу Иова. Зачем Иов жил и мучился? Неужели чтобы
плодить дочерей и покупать ослов и верблюдов? Нет. Вот вам мой ответ. Ему
нравилась игра. Мы все играем с судьбой в шахматы. Противник делает ход. Мы
делаем ход. Он пытается обыграть нас в три хода. Мы изо всех сил стараемся
ему помешать. Мы знаем, что победа останется за ним, но почему бы не
побороться? У меня упрямый соперник. Он всеми способами старается положить
Жака Кохна на лопатки. Сейчас зима. Холодно даже когда печка в порядке, а
моя печка уже давно не в порядке, и домовладелец отказывается ее чинить. К
тому же у меня нет денег на уголь, поэтому в комнате холодно, как на улице.
Если вам не приходилось жить в мансарде, тогда вы не знаете, что такое
ветер. Рамы громыхают даже летом. А иногда еще какой-нибудь кот садится на
крыше возле моего окна и начинает орать, как рожающая женщина. Я мерзну под