"Сизя Зике. Золото" - читать интересную книгу автора

вам не Ритц, скорее всего, это одно из самых грязных мест, встреченных нами
с тех пор, как мы вместе. Только выбирать не из чего, приключения требуют и
каких-то неудобств. Поэтому приглашение принимаем.
- Вот и прекрасно, - говорит Салтарана, - тогда я смогу уехать.
Я непонимающе таращусь на него.
- Понимаешь, охота развеяться, но я же не могу выехать на достаточно
долго, потому что могут все растащить. Как-то по возвращении я нашел двери
выбитыми, свистнули все кухонные горшки. Но раз вы останетесь тут, я могу
без проблем поехать в Хименес. Устраивайтесь поудобнее, запасов полно.
И уже через несколько минут все - он сам, жена и два малыша - уезжают
на старом мотоцикле. А ведь знакомы мы всего пару часов.
Остаток дня провожу в расслабухе - мы валяемся с Дианой на пляже и
едим. Вечером, пока она готовит ужин, иду в пульперию, продовольственную
лавку в паре метров. Спиртное означает ночную жизнь. Пульперия - довольно
большой, хорошо освещенный дом, откуда доносятся крики и отзвуки пьянки.
Когда я вхожу, какой-то едва держащийся на ногах тико толкает меня, выбегая
на двор, чтобы там выблевать все внутренности. Бар полон, и много типов уже
валяется без сознания на полу. Пульперия довольно просторна: она состоит из
складской части, где держат мешки с рисом, фрижолес и другими товарами
первой необходимости, и бара, отделенного стойкой с десятками бутылок
гварро. Воняет блевотиной и разлитым спиртным. Каким-то образом
проталкиваюсь к бару; за стойкой царствует гринго, которому помогает
миловидная официантка - он наливает клиентам и орет на пьяниц. Это высокий
блондин, лет сорока, чрезмерное употребление спиртного пропахало на его
лице глубокие морщины. Он замечает меня и подходит:
- Так ты тот самый француз, что приехал сегодня? Рад познакомиться,
меня зовут Бретт, - говорит он, протягивая руку.
- Я тоже рад, меня зовут Хуан Карлос.
- Ты один? Говорили, что ты приехал с очень красивой женщиной. Знаешь,
здесь новости расходятся очень быстро, и все сходятся в пульперии.
Бретт прерывается, чтобы послать матом какого-то тико, делающего
непристойные жесты его жене.
- Слушай, я уже не выдерживаю, тут кретин на кретине. Единственное,
что умеют, это нажираться и бить друг другу морды. Я здесь уже три года, и
мне все осточертело. Счастье еще, что все свое золото они пропивают у меня.
Ну а ты, что тебя привело сюда? Хочешь испытать счастья, ища золото?
- Да, про Карате мне рассказал Уэйн. Говорил, что здесь интересно.
Ага, и просил передавать тебе привет.
- Уэйн, тот самый старый придурок! Все еще торгует золотом? Как-нибудь
его прибьют. Выпьешь чего-нибудь?
- С удовольствием.
Бретт счастлив, имея возможность поплакаться в жилетку европейцу.
- Ты глянь на этих развалин, - говорит он, показывая на двух худющих
стариков, которые как раз вошли в пульперию со старенькой магнитолой в
руках. - Каждый вечер они приползают сюда со своей чертовой музыкой. У них
всего две кассеты, и мне приходится слушать это всю ночь. Живут здесь же,
над нами. Им уже лет по девяносто, а вместе живут уже лет десять. Ругаются
друг с другом как будто сто лет женаты!
Два старичка -оба высушены, все в морщинах, кожа сожжена солнцем. Руки
искривлены ревматизмом из-за постоянного мытья золота и похожи на кончики