"Зоя Евгеньевна Журавлева. Требуется героиня" - читать интересную книгу автора "С дому я принесла, - стесняясь, пояснила дежурная. - Для ихнего
удобства. А белых наволок нет". Раиса Матвеевна вяло пошевелила губами: "Печень..." "Боюсь, что это серьезно", - сказал Витимский, тревожно ощупывая языком собственное горло. "В клубе я ничего не сделала, - виновато объяснила Раиса Матвеевна. - Вдруг прихватило". "Надо вас на городскую работу переводить, - сказал дядя Миша. - Поставлю вопрос перед дирекцией". "А кто будет актеров возить? - вздохнула Раиса Матвеевна, ободранная грелка тоже вздохнула у нее на боку. - Уже сколько ставили. Я отлежусь за ночь. Только уж сами устраивайтесь..." "Мы всех поселим, лежите себе, - сказала дежурная. - У нас номера есть, простыни новые как раз получили. Только воды нет, труба ночью лопнувши, дак ребята чинят". "Схожу пока в клуб", - сказал Юрий. "И я с тобой", - сказала Наташа. Но до клуба они не дошли, а свернули на соседней улице к магазину "Уцененные товары". В "Уцененке" они всегда покупали драгоценности для спектаклей: театральный реквизит беден, и за каждую серьгу надо бороться. Дешевле свои иметь. Шоу, конечно, этого не предвидел, но его "Миллионерша" выходила на областную сцену в уцененном браслете - рубль двадцать три копейки, с уцененным кулоном - рубль одна копейка, благородно сверкая уцененной брошью, стекло натуральное - семьдесят девять копеек. "Побегу. Уже поздно". До спектакля осталось меньше двух часов. Надо торопиться. Двери сямозерского клуба были распахнуты настежь. Крепкая старуха - уборщица в теплом платке и галошах на шерстяной носок, - резво взмахивая тряпкой, домывала пол. "В клуб войти можно?" - спросил Юрий. "Грязной водой окачу, дак войдешь". "А завклубом где?" "Куда он денется? Дома". Дом завклубом оказался в другом конце Сямозера. Всю дорогу Юрий искал хоть какую-нибудь афишу, вещавшую о приезде театра, но ни одной ему так и не попалось. Только кино себя рекламировало, снег размывал на столбах фиолетовые чернила. К крыльцу завклубом вела крепкая расчищенная тропа. Кринки торчали на заборе вверх дном. Скрипела мороженая простыня на веревке. Юрий почистил ботинки мохнатым веником и постучал. "Дверь толканите!" - крикнули изнутри. "А я смотрю в окошко: ктой-та идет?" - сказала женщина навстречу Юрию. Над широким лицом ее плоско вился перманент. Глаза были спокойны и дружелюбны. Женщина ела картошку, целиком насаживая ее на вилку. И заедала солеными грибами, вольно черпая их из миски. Вместе с ней жевали и черпали двое мальчишек. Широкоскулых. В плоском перманенте. Значит, просто у них в роду так волосы вьются, некрасиво вьются. "Садитесь. Закусывайте", - пригласила женщина. |
|
|