"Зоя Евгеньевна Журавлева. Требуется героиня" - читать интересную книгу автора

До Сямозера ехали долго, продирались через заносы. А сначала еще ругали
шофера, что настоял на слишком ранней отправке. Но уж театральный шофер эти
дороги знает! Пока мужчины разгребали сугробы, женщины отплясывали
летку-енку среди метели. Петя Бризак бегал вокруг с фотоаппаратом, ему
внове. Потом ехали дальше, до следующего заноса.
И в автобусе было, как всегда, душевно и мирно. На длинных летних
гастролях обалдеваешь друг от друга, а выехать вместе среди зимы даже
приятно. Общая дорога утишает и объединяет. Наташа торжественно обещала
всем, что завтра же обязательно купит лыжи. И будет ходить на них каждый
день.
"Это же прекрасный тренаж! - говорила Наташа, будто с ней спорили. -
Лучше всякой зарядки!"
"Только уж, пожалуйста, без пропусков, - посмеивался Юрий. - Чтобы
действительно каждый день".
"Конечно, - уверяла Наташа. - Утром часок пробежимся, до репетиции, и
знаешь, как будет работаться!"
"Знаю", - смеялся Юрий.
И все тоже смеялись. Потому что весь театр знал, как трудно Наташа
поднимается по утрам. Впрочем, все этим грешат, ложиться-то приходится за
полночь.
"А почему бы нам не организовать свою лыжную базу? - сказал
предместкома дядя Миша, его все так зовут: "дядя Миша". - Через местком
нажмем, снимем домик себе и будем выезжать на выходной".
Весь автобус нашел, что это прекрасная, перспективная идея. Заслуженный
артист Витимский даже вспомнил к случаю, что в молодости он прилично прыгал
с трамплина, и ему сразу же предложили вести в театре лыжную секцию.
"В порядке смычки поколений", - прибавила Наташа.
Но даже это замечание Витимский принял тогда без оскорбленности -
хорошая была дорога.
Потом все немножко подустали и уже больше глазели в окна, неутомимо
оттирая их варежкой. Глазели и обменивались обычными городскими восторгами:
очень из этих восторгов видно, как одичали и оскудели мы без природы.
"Посмотрите, какая красота! Заколдованный лес!"
"А елка-то, елка! Горит, как хрусталь!"
"Какой воздух! Я бы всю жизнь в деревне жила - благодать какая! Даже не
верится!"
И не хотелось, даже шутя, возражать, что в деревне им всем и месяца не
выжить, - такие они все насквозь городские, пожизненно городские.
Юрий обнял Наташу за плечи и тоже расслабленно следил через стекло. Как
пробегают мимо хрустальные елки, изумрудные сосны, сказочные березы, как
низко плывет волшебное небо и струится дивный снег. И лениво, необязательно
думалось, что других слов, своих и незатасканных, у него тоже нет для этих
сосен, елок и неба. И он великолепно нем перед этой природой и никому не
смог бы передать ее красок, звуков и запахов, даже если бы очень хотел. Даже
собственному сыну. Он просто косноязычен и нем. Поэтому он всю жизнь
повторяет со сцены чужие слова, даже если они ему не сильно нравятся.
Заменить их хочется, но заменить их нечем...
Но мысли эти, в общем не новые, сейчас как-то не портили настроения.
Сейчас они проходили легко. Юрий безболезненно их проглатывал и опять ровно
дышал в Наташин воротник. Как проглатываешь иногда рыбью кость и она нигде