"Валентина Журавлева. Голубая планета" - читать интересную книгу автора

солнечную батареюс этого времени мы жили в полумраке. Отчаянно капризничали
навигационные приборы. По нескольку раз Б лень тревожно выла сирена барографа,
предупреждая, что где-то происходит утечка воздуха. В общем все это было
закономерно. "Стрела" вынесла намного больше, чем предусматривали ее
конструкторы.
Но мы продержались бы еще несколько месяцев. Случилось непоправимое. В
трех топливных отсечках начала повышаться температура. Сжиженный атомарный
водород быстро разогревался. Это означало, что атомы водорода соединяются в
молекулы, выделяя тепловую энергию. Реакция ускорялась, превращаясь в цепную.
Поглядывая на шкалу топливного термометра, Шатов декламировал:

Я побывал на самом дне глубин.
Взлетал к Сатурну. Нет таких кручин,
Нет тех сетей, чтоб я не мог распутать...

И мрачно добавлял:
- Впрочем, есть. С весьма прозаическим названием - экзотермическая
рекомбинация атомарного водорода.
Мы перепробовали все: интенсивное охлаждение, добавки стабилизаторов,
облучение ультразвуком. Но температура топлива повышалась. Грозил взрыв.
И тогда Шатов принял единственно возможное решение. Мы включили топливные
насосы и опорожнили три отсека из пяти оставшихся. Это было сделано вовремя.
За "Стрелой" вспыхнул гигантский газовый шлейф, причудливо отсвечивающий
изумрудно-оранжевыми полосами.
О возвращении на Землю нечего было и думать. После многочасового спора,
вконец загнав вычислительную машину, мы отыскали экономическую траекторию,
ведущую к Марсу, ближайшей планете.
- Марс - это люди, это настоящая тяжесть, это музыка, это настоящие
земные котлеты и настоящее земное пиво, - говорил Шатов, поднимая флягу с
настойкой хлореллы. - "В честь Марса - кубок, алый наш тюльпан..." Так или
почти так сказал старик Омар...
Однажды Шатов разбудил меня ночью (соблюдая традицию, мы вели счет
времени по Москве).
- Быстренько надевайте комбинезон, штурман. Я вам кое-что покажу.
Шатов говорил тихо, почти шепотом. Меня мгновенно охватило тревожное
ощущение близкой опасности.
Мы прошли в центральный пост. Шатов включил пневматический пускатель, и
металлические шторы нижнего иллюминатора начали медленно раздвигаться.
Этот иллюминатор мы не открывали почти с самого отлета. Зрелище звездной
бездны под ногами не из приятных. К нему нельзя привыкнуть.
Шторы медленно раздвинулись. В провале иллюминатора появилось черное небо
и большой серп Марса. Но на этом серпе не было ничего: ни привычной сетки
каналов, ни темно-синих "морей" - низменностей, заросших марсианским
кустарником ареситой, ни желто-красных пустынь. Громадный, занимавший четверть
неба Марс был подернут плотной голубой дымкой.
- Ну, штурман, что вы скажете? - вполголоса спросил Шатов. - Не кажется
ли вам, что мы открыли новую планету?
Я попытался найти реальное объяснение. Погрешности в оптической системе
иллюминатора? Но звезды были видны очень ясно. Песчаные бури на Марсе? Но они
никогда не захватывают всю планету, от полюса до полюса. Какое-нибудь