"Валентина Журавлева "Буря" [NF]" - читать интересную книгу автора

внимательно рассматривая значок. - Конечно, не забыл. Он никогда ничего не
забывает. Носил... Маститый ученый, участник конференции..."

* * *

"Боль - сторожевой пес здоровья, -- так говорили в древности. Веками -
из книги в книгу - кочевало это изречение. Считалось, что боль
благодетельна - она сигнализирует о болезни. Но постепенно люди
присмотрелись к этому сторожевому псу. Он оказался взбалмошным, шальным,
зачастую - злым, даже бешеным.
Этот пес молчал, когда в организм проникали страшные враги - вирусы
рака, бациллы проказы, туберкулеза...
Он шаловливо вилял хвостом, когда разрушалось сердце, а потом вдруг
поднимал отчаянный лай. Этот сторожевой пес по пустякам жестоко кусал
хозяина. Казалось, он только ждет момента, чтобы вцепиться смертельной
хваткой.
На панели болеанализатора, выше приборов, была установлена эмблема -
собака в наморднике. "Пусть лает, но не кусается, - сказала как-то Ирина.
- Надо надеть намордник". Логинов промолчал, а через неделю принес
вырезанную из дерева фигурку. Ирина обрадовалась и долго подыскивала
подходящее место на приборном щите болеанализатора. Собака была вырезана
очень искусно-со злой, оскаленной мордой и маленькими красными
глазами-бусинками. Когда в лаборатории зажигали свет, бусинки отсвечивали
злыми багровыми искорками.
Официально аппарат назывался "Биотоковый резонансный болеанализатор".
Ирина звала его Малышом.
Этот Малыш занимал почти половину просторной лаборатории. На темном
щите тремя рядами были расположены приборы. Малыш часто капризничал,
приборы помогали находить и устранять неисправности.
Малыш любил тишину, поэтому в лаборатории не было окон, только
невысокая дверь со звуконепроницаемой обивкой. Исследуемый больной
находился в соседней комнате - малейший звук мог отвлечь врача. Ирина
привыкла работать одна, в абсолютной тишине, и громкий, хрипловатый голос
профессора Шиманского казался ей сейчас странным и неуместным. Шиманский
долгое время был военным врачом и сохранил военную выправку. Рослый, с
коротко остриженной крупной головой, уже немного грузный, располневший, он
ходил вдоль панели болеанализатора и расспрашивал Ирину о назначении
приборов.
- Ясно, - сказал он наконец. - Где прикажете поместиться?
- Вот здесь, пожалуйста, у регистратора биотоков,- ответила Ирина. - Я
сяду в это кресло спиной к аппарату - свет приборов отвлекает, мешает
сосредоточиться. Говорить со мной не надо. Но...
Она умолкла.
- Что "но"? - спросил Шиманский.
Он говорил с ней, как со студенткой, и она поспешно ответила:
- Это экспериментальная установка. Мы собирались ее усовершенствовать.
Так, чтобы врач мог при необходимости уменьшить силу идущих к нему болевых
импульсов. А сейчас... в общем, пока этого нет. Анализатор даже усиливает
болевые импульсы; так было удобнее для ОПЫТОР...
В серых, жесткг/ватых глазах Шиманского промелькнуло что-то похожее на