"Игорь Журавель. Музыка падших богов" - читать интересную книгу автора

- Нет, это город любит себя тобой. Между тем он пожирает тебя,
откусывая по кусочку и питая своей голимой наркотой. Город мешает
потенциальным святым стать истинными святыми, не дает своим жителям жить
истинно духовной жизнью. Со всем его шумом, автомобилями, нищими и базарами.
- Ну, уезжай, - тихо и задумчиво произносит Ольга, - я остаюсь, я не
готова.
- Ты никогда не будешь готова, - говорю я, прощаюсь и ухожу.
Я вхожу в метро, сажусь на подземную электричку, еду на вокзал. Там я
покупаю билет, долго стою и изучаю его, куря сигарету за сигаретой. Затем
сжигаю билет и ухожу из города пешком. Прочь. Хватит с меня.

Глава 5

Я просыпаюсь оттого, что на меня кто-то смотрит. Мне, разумеется,
интересно, кто это, но при пробуждении первейшей задачей является все же
другое, а именно - вспомнить то место, на котором уснул. Вспомнив это,
человек процентах в среднем в девяноста может с достаточно высокой точностью
определить место пробуждения.
Итак, последнее, что я помню, так это себя самого, похмельного и злого,
морщащегося от лучей рассветного солнца и покупающего билет на электричку.
Нет, вру, я еще помню, как залез в вагон, зачем-то прошелся по нему
несколько раз вперед-назад и сел на скамейку.
Судя по всему, я сейчас лежу на твердом сидении электрички, укрывшись
газетой, как будто бы это может согреть. Когда я ложился, газеты наверняка
не было, я никогда не читаю газет и покупаю их лишь изредка, перед
посещением футбольного матча, чтобы подстелить. По всей видимости, какой-то
сердобольный бродяга с большим опытом ночевок где попало выделил мне это
своего рода бумажное одеяло из личных запасов.
В окно электрички светит солнце, прямо мне в лицо, я настолько хотел
спать, что забыл задернуть занавески на окнах вагона. Ненавижу солнце. Но
разбудило меня не оно, а пожилая женщина с лукошком, сидящая напротив меня и
пристально на меня глядящая. Кроме лукошка в ней нет ничего примечательного,
обычная бабулька, каких много в городе. Они просят милостыню в общественном
транспорте и у сигаретных киосков (наверное, считается, что курят только
состоятельные и успешные люди, а может быть дело в том, что курильщики,
осознавая пагубность своей привычки, считают себя одной ногой в могиле и в
связи с этим проще относятся к деньгам и легче с ними расстаются), ходят на
базар за продуктами, играют с малолетними внуками и часами просиживают на
лавочках у подъездов, отравляя жизнь соседям. В общем, выполняют свои прямые
стариковские обязанности. Так вот, видно эта старуха сидела и пялилась на
меня своими глупыми глазами, и от этого я проснулся. Она и сейчас смотрит на
меня, не мигая, будто в гляделки сыграть хочет. Я уж совсем было собираюсь
сказать, что играть с ней не намерен, но она опережает меня.
- Притомился, небось, внучек, - скрипучим голосом говорит старуха, -
поешь вот пирожков, - лезет в лукошко с твердым намерением меня накормить.
- Спасибо, - отвечаю, - бабушка, за заботу, но я вегетарианец.
- Но пирожки ведь с капустой! - протестует моя спутница.
- Это не важно, - неприязненным тоном говорю я и отворачиваюсь к окну.
Старуха обижается и в скором времени уходит.
За окном проплывает станция "Харьков-сортировочная". Гляжу на часы -