"Юрий Александрович Жуков. Люди сороковых годов " - читать интересную книгу автора

техникой.
Дивизия должна была иметь 375 танков - два танковых полка,
мотострелковый, и артиллерийский полки и обеспечивающие подразделения. Но...
технику эту нам обещали дать в июле. А пока что люди учились, используя
легкие машины - БТ-2, БТ-5, БТ-7{2}. [12]
И все же с первых же дней войны наши танковые войска проявили себя
как грозная боевая сила, нанося контрудары по превосходящим силам
противника. Наши танкисты сражались с величайшим героизмом и
самоотверженностью.
На беду, весной я серьезно заболел. Меня оперировали в Киевском
военном госпитале - на Печерске. И вот представьте себе такое: рано утром
просыпаюсь от грохота зениток. Решил: учение ПВО. Вдруг входят нянечки с
нарезанными полосками бумаги, начинают заклеивать окна крест-накрест.
"Зачем?" - "Так велели..." Тут прибегает врач, мой друг, и шепчет: "Михаил
Ефимович! Киев бомбили". - "Кто?" - "Немцы"... У меня температура 38
градусов, слабость. Все равно к чертям лечение, немедленно в дивизию!
Оделся, поехал в штаб округа. Узнал, что корпус в соответствии с
мобилизационным предписанием уже выступил вперед на Ровно, Луцк, Ковель.
Помчался догонять своих...
Основные силы моей дивизии уже дрались с немцами. Помните
лаконичные сообщения Совинформбюро:
"На Луцком направлении в течение дня развернулось танковое
сражение, в котором участвует до 4000 танков с обеих сторон. Танковое
сражение продолжается"{3}.
Ну вот в этом сражении участвовала и моя 20-я дивизия с тридцатью
учебными танчишками. Но дрались наши люди отчаянно: каждый наш танк, хоть и
учебный, разбил от трех до девяти немецких. А потом... Потом сражались как
пехотинцы: стреляли из винтовок, у кого они были, дрались лопатами, гаечными
ключами, ломами. И еще была у нас артиллерия, чудесная наша артиллерия.
Какой ужас она наводила на фашистов!..
Я разыскал дивизию в районе Клевань, на так называемой старой
границе. Здесь продолжались тяжелые бои. Обстановка сильно осложнялась: пока
наш корпус двигался к Ковелю, гитлеровские войска наступали по параллельным
дорогам на восток - они шли на Новоград-Волынский, Житомир, Киев. Дальнейшее
продвижение вперед было опасно и, по сути дела, бессмысленно. Поэтому
Рокоссовский отдал приказ: повернуть обратно, чтобы не оказаться
отрезанными. К этому моменту Новоград-Волынский уже был с ходу захвачен
гитлеровцами, и нам пришлось его отвоевывать. Фашистов выбили из города, но
общая обстановка становилась все более грозной.
Дивизия отходила с боями через Южное Полесье. Тяжкое сражение
выпало на нашу долю восточнее Новоград-Волынского. Мы сражались там десять
суток - перемололи 40-ю немецкую пехотную дивизию, она потеряла до [13]
семидесяти процентов своего состава. На выручку к 40-й подошла 42-я немецкая
дивизия. Мы молотили и ее - она теряла по триста - четыреста человек в день.
Но были немалые потери и у нас. Обстановка все больше осложнялась.
Приходилось волей-неволей отходить.
В трудное положение мы попали в районе села Яблонное. К этому
времени Рокоссовский уже уехал принимать командование армией, за него
остался Маслов. Силенок у нас теперь было совсем маловато. Немцы нас обошли.
В довершение всех бед гитлеровцы крупными силами вышли прямо на мой КП. Что