"Леонид Жуховицкий. Как стать писателем за десять часов" - читать интересную книгу автора

входить в воду. Перед человеком пишущим возникает тот же вопрос, что и перед
любым политиком, предпринимателем или молодоженом: с чего начать? И, прежде
всего, возникает проблема первой фразы.
А почему, собственно, это проблема? Неужели так трудно написать пять,
или шесть, или шестнадцать слов?
Скажем:
"Была прекрасная лунная ночь".
Или:
"Теплоход отошел от берега".
Или:
"Петя Иванов окончил Кулинарный техникум в 1982 году по специальности
повар-надомник".
Начали? И вперед! И флаг вам в руки.
Увы - не получится. Дело в том, что у первой фразы есть одна важнейшая
задача - заставить читателя прочесть как минимум вторую фразу. А еще лучше -
всю первую страницу. Вы должны убедить нашего не богатого досугом
торопливого современника, что ваша статья или поэма по какой-то причине
нужней ему, чем болтовня по телефону, партия в преферанс или три убийства в
светящемся ящике. В середине повествования вялость еще могут простить. А вот
в начале вряд ли - равнодушно отбросят, как какую-нибудь рубашку на
Тушинском рынке: чего ее разглядывать, тратить время, когда сразу видно, что
и цвет не годится, и фасон не тот.
Говоря цинично, первая фраза - это крючок, которым литератор, как рыбак
зазевавшегося пескаря, цепляет читателя за губу.
Есть знаменитые первые фразы.
"Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья
несчастлива по-своему". Известно, что Лев Николаевич долго мучился над
первым шагом в роман, но, в конце концов, остановился именно на этом начале.
Интуиция его не подвела: фраза умная, очень толстовская, с элементом
проповеди, и в то же время задевающая за живое практически каждого из нас -
ведь мы принадлежим либо к счастливым, либо к несчастливым семьям. Чтобы
оторваться от текста в этом месте, нужно быть уж очень не любопытным
человеком.
Однако в прошлом веке даже большие писатели позволяли себе начинать
повествование с подробной и не слишком интересной биографии героя, с
описания места действия, с картин природы, никак не влиявших на последующие
события. Классики века двадцатого о первой фразе заботились больше, круто
беря с места.
"Макар решил застрелиться". Это Горький, "Случай из жизни Макара".
А вот как начинается известная повесть Леонида Андреева: "Над всей
жизнью Василия Фивейского тяготел суровый и загадочный рок". Фраза не только
несет значительную информацию - в ее грозном звучании как бы слышится гул
подступающей катастрофы.
Бывает и так - хотя исключительно редко - что первая строчка статьи
оказывает огромное влияние на судьбы миллионов, даже миллиардов людей.
Скажем, вот эта: "Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма". Без всякого
преувеличения, фраза гениальна. Ведь как запоминается - и как помнится!
Учение Маркса нынче не слишком модно, но зачин "Коммунистического манифеста"
до сих пор завораживает любую аудиторию, даже такую, как человечество.
Любопытно, что фраза, сочиненная полтора века назад двумя молодыми