"Славой Жижек. Добро пожаловать в пустыню Реального " - читать интересную книгу автора

"реальной" жизни ведут себя, подобно актерам и статистам... Итак,
окончательная истина капиталистической утилитарной бездуховной вселенной
состоит в дематериализации самой "реальной жизни", в превращении ее в
призрачное шоу. Так, Кристофер Ишервуд выразил эту нереальность американской
повседневной жизни в своем описании комнаты мотеля: "Американские мотели
нереальны! ... Они специально сделаны так, чтобы быть нереальными....
Европейцы ненавидят нас за то, что мы ушли в мир, созданный рекламой,
подобно отшельникам, уединяющимся в пещерах для созерцания". Предложенное
Слотердайком понятие "сферы" здесь следует понимать буквально, как
гигантскую металлическую сферу, которая окружает и изолирует весь город.
Давным-давно научно-фантастические фильмы, такие как "Зардоз" или "Бегство
Логана", предвосхитили современные постмодернистские трудности, касающиеся
расширения фантазма до размеров сообщества: изолированная группа, живущая
стерильной жизнью на уединенной территории, стремится пережить опыт
реального мира материального распада. Разве бесконечно повторявшиеся кадры
приближающегося самолета и его столкновения с башней Всемирного торгового
центра не являются версией известной сцены из "Птиц" Хичкока, великолепно
проанализированных Раймондом Бел-луром, в которой Мелани на маленькой лодке
приближается к пирсу Бодига-Бэй? Когда, приближаясь к причалу, она машет
рукой своему возлюбленному, одинокая птица, которая сначала кажется
непримечательным темным пятном, неожиданно входит в правый верхний угол
кадра и наносит ей удар по голове.[9] Разве самолет, столкнувшийся с башней
Всемирного торгового центра, не был хичкоковским пятном, анаморфическим
пятном, которое денатурализовало хорошо известный идиллический ландшафт
Нью-Йорка?
В хите братьев Вачовски - фильме "Матрица" (1999) - эта логика достигла
своей кульминации. Материальная реальность, которую мы все видим и ощущаем,
является виртуальной, порождаемой и управляемой гигантским мегакомпьютером,
к которому все мы присоединены. Когда герой (его играет Кеану Ривз)
пробуждается в "реальной действительности", он видит пустынный пейзаж,
изобилующий сожженными руинами, - это то, что осталось от Чикаго после
глобальной войны. Морфеус, лидер сопротивления, произносит ироническое
приветствие: "Добро пожаловать в пустыню Реального". Разве нечто подобное не
произошло в Нью-Йорке 11 сентября? Его жителей познакомили с "пустыней
Реального". Нам, развращенным Голливудом, тот ландшафт и взрывы, которые мы
видели во время падения башен, не могли не напомнить наиболее захватывающие
сцены из фильмов-катастроф.
Когда мы слышим, что бомбардировки были полностью неожиданным
потрясением, что невообразимое Невозможное случилось, следует вспомнить
другую определяющую катастрофу начала двадцатого века - "Титаник". Она тоже
стала потрясением, но место для нее уже было приготовлено в идеологическом
фантазме, поскольку "Титаник" был символом мощи индустриальной цивилизации
девятнадцатого столетия. Не только средства массовой информации все время
бомбардировали нас разговорами о террористической угрозе, сама эта угроза
была либидинально инвестирована - достаточно вспомнить ряд фильмов от
"Побега из Нью-Йорка" (1981) до "Дня независимости" (1996). В этом и состоит
рациональное объяснение столь часто вспоминаемой ассоциации с атаками из
голливудских фильмов-катастроф. Неправдоподобно, когда происходит то, что
было объектом фантазма: в известной степени Америка получила то, о чем
фантазировала, и это стало большой неожиданностью. Окончательно связь между