"Леонид Жирков. Счастливчик (не оконч.) " - читать интересную книгу автора

орлом на вершине его древка. Знаменщик останавливался у аналоя, раздавалась
команда "На молитву! Шапки! Долой!", и голос училищного священника
произносил незабываемые слова:
- Сложите два перста и подымите их вверх. Теперь повторяйте за мной
слова торжественной военной присяги:

Я, нижепоименованный, ...обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, пред
Святым Его Евангелием, в том, что хощу и должен Его Императорскому
Величеству, своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому
Государю Императору Николаю
Александровичу, Самодержцу Всероссийскому, и законного Его
Императорскаго Величества Всероссийскаго Престола Наследнику, верно и
нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови, и все
к высокому Его Императорскаго Величества Самодержавству, силе и власти
принедлежащия права и преимущества,
узаконенныя и впредь узаконяемыя, по крайнему разумению, силе и
возможности исполнять. Против врагов Его Императорского Величества,
Государства и земель Его, телом и кровью, в поле и крепостях, водою и сухим
путем, в баталиях, партияхъ, осадах и
штурмах и в прочих воинских случаях храброе и сильное чинить
сопротивление. И во всем стараться споспешествовать, что к Его
Императорского Величества верной службе и пользе государственной во всяких
случаях касаться может. Об ущербе же Его Величества интереса, вреде и
убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявлять, но и
всякими мерами отвращать и не допущать потщуся и всякую вверенную тайность
крепко хранить буду, а предпоставленным надо мною начальникам во всем, что к
пользе и службе Государства касаться будет, надлежащим образом чинить
послушание и все по совести своей исправлять, и для своей корысти, свойства,
дружбы и вражды против службы и присяги не поступать, от команды и знамени,
где принадлежу, хотя и в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучаться,
но за оным, пока жив, следовать буду и во
всем так себя вести и поступать, как честному, верному, послушному,
храброму и расторопному солдату надлежит. В чем да поможет мне Господь Бог
Всемогущий. В заключение же сей моей клятвы целую слова и крест Спасителя
моего. Аминь.

* * *

Прошло уже четыре года, как я произносил эти слова, но они до сих пор
стоят у меня в памяти! В тот момент, когда они звучали, я испытал самый
большой подъем в душе моей! Совершенно непередаваемое чувство! Понять его
может только тот, кто сам испытал. Затем адъютант училища читал вслух
военные законы, карающие за нарушение присяги и награждающие за храбрость.
Сначала были зачтены положения законов карающие за воинские
преступления. Бурная фантазия когда-нибудь меня погубит. Я живо представлял
себя, сдающимся, изменнически действующим и в конце концов подвергнутым
казни согласно Петровскому Регламенту.
Привело меня в чувство чтение следующих слов:
"Ни высокий род, ни прежние заслуги, ни полученные в сражениях раны не
приемлются в уважение при удостоении к ордену Св. Георгия за воинские