"Андре Жид. Тесные врата" - читать интересную книгу автора

Плантье", как его окрестили в Гавре, стоял особняком, за чертой города, на
склоне довольно высокого холма, который все здесь называют "Косогором".
Бюколены же жили неподалеку от деловых кварталов; путь от одного дома к
другому можно было сократить по крутой тропинке, и я по нескольку раз на дню
то сбегал по ней вниз, то карабкался наверх.
В тот день я обедал у дяди. вскоре после еды он собрался уходить; я
проводил его до самой конторы, а затем поднялся в дом Плантье, чтобы найти
мать. Там я узнал, что она ушла вместе с тетей и вернется только к ужину. Я
тут же вновь спустился в город, где мне очень редко удавалось спокойно
побродить одному. Я пошел к порту, который из-за тумана выглядел очень
мрачно, и часа два прогуливался по набережным и причалам. Неожиданно у меня
появилось желание вновь без предупреждения зайти к Алисе, с которой я,
впрочем, расстался совсем недавно... Я побежал по улицам, позвонил в дверь
Бюколенов и уже было бросился вверх по лестнице, как вдруг открывшая мне
служанка стала меня удерживать:
- Не поднимайтесь, господин Жером, подождите! С хозяйкой нашей опять
приступ!
Я, однако, не послушался, сказав, что иду не к тете. Комната Алисы была
на четвертом этаже; на втором располагались гостиная и столовая, а на
третьем тетина спальня, откуда сейчас слышались голоса. Дверь, мимо которой
мне нужно было пройти, оказалась открытой; из комнаты выбивался свет и
пересекал лестничную площадку. Чтобы меня не заметили, я задержался в тени
да так и застыл в изумлении при виде следующей сцены: окна зашторены, в двух
канделябрах весело горят свечи, а посреди комнаты в шезлонге полулежит моя
тетя; у ее ног сидят Робер и Жюльетта, а за спиной - неизвестный молодой
человек в офицерском мундире. Сегодня сам факт присутствия там детей кажется
мне чудовищным, но в моем тогдашнем неведении он меня даже несколько
успокоил.
Все смеются, глядя на этого неизвестного, который щебечет:
- Бюколен! Бюколен!.. Вот был бы у меня барашек, я непременно так и
назвал бы его - Бюколен!
Тетя заливается смехом. Я вижу, как она протягивает молодому человеку
сигарету, которую тот зажигает, и она делает несколько затяжек. Тут сигарета
падает на пол, он бросается, чтобы поднять ее, нарочно спотыкается и
оказывается на коленях перед тетей... Благодаря этой суматохе я
проскальзываю наверх незамеченным.
Наконец я перед дверью Алисы. Жду еще немного. Снизу по-прежнему слышны
громкие голоса и смех; видимо, они заглушают мой стук, поэтому я не знаю,
был ли ответ. Толкаю дверь, она бесшумно отворяется. В комнате уже так
темно, что я не сразу различаю, где Алиса; она стоит на коленях у изголовья
постели, спиной к перекрестью окна, в котором день почти совсем угас. Не
поднимаясь с колен, она оборачивается на мои шаги, шепчет:
- Ах, Жером, зачем ты вернулся?
Я наклоняюсь, чтобы обнять ее; лицо ее все в слезах...
В эти мгновения решилась моя жизнь; я и сегодня не могу вспоминать о
них без душевного волнения. Разумеется, я лишь приблизительно догадывался о
причине страданий Алисы, но всем сердцем чувствовал, что муки эти невыносимы
для ее неокрепшей трепетной души, для ее хрупкого тела, которое все
сотрясалось в рыданиях.
Я все стоял рядом с ней, а она так и не поднималась с колен; я не