"Андре Жид. Страницы из дневника" - читать интересную книгу автора

одного из двух, не соображает, насколько стеснительно это обстоятельство для
людей с другого берега.
Да, мы поклоняемся разным богам. Согласен, что мой, растворенный в
природе (только в такого могу я верить), не заслуживает даже имени бога.
Чтобы его узреть, нужна не вера, а внимание. Тайна его велика - в ней
ничего сверхъестественного.
Тулон.
Выехал из Парижа вместе с R. L., который возвращается из отпуска.
Очаровательный спутник; я к нему из месяца в месяц все больше привязываюсь.
Нет ничего более подкупающего, чем его от природы веселая и хорошая улыбка.
Он бессознательно излучает животворную симпатию. Отдал ему "Ecce Homo"*
в новом (весьма, на мой взгляд, недурном) переводе, перечел его с живейшим
вниманием. Каждый раз, как принимаюсь за Ницше, кажется, и прибавить нечего:
достаточно его цитировать.
_______________
* "Се человек" - книга Ницше. (Прим. перев.). _______________
Ищу в "Истории христианства" Ренана, ищу тщетно, объяснения намеков на
крест в предшествующих распятию евангелиях. Этот пункт и доныне меня
интересует, хотя мой ум отворачивается от такого рода вопросов и отказывает
им в значимости, которую они еще недавно имели в моих глазах. Если эти места
попросту интерполированы, то не иначе, как с намерением отнять от распятия
всякую видимость случайности и, увязав его со всей жизнью "спасителя",
обосновать на этом весь смысл учения Христа.
Крест в таком случае, не нарушая Христова учения, становится еще целью,
объяснением и завершением. Христос пришел на землю, дабы быть распятым и
спасти нас ценою предопределенной жертвы; к тому вела вся его жизнь. Тогда
всякая попытка снять Христа с креста - богохульство: она сводит на-нет его
миссию. Чтобы видеть в распятии пустую случайность, как это делал я, а в
"tradebat autem"* лишь акт высочайшей покорности, надо отрицать Христа как
бога.
_______________
* И предаша его... (Прим. перев.). _______________
Вставленные места особенно их выручают; словно кто-то предвидел, что
они им пригодятся. Они нужны не менее "лже-Генрихов", но способствуют
крушению здания, коль скоро признано их самозванство.
- Нет, нет, не толкай! Наклони малость вправо, - говорил крестьянин
из деревушки близ Ванса, когда автомобиль застрял на узком участке дороги.
- Пусть его. Он сам... от тяжести своей покатится.
Кто-то выбрал за них предмет их желаний и запретил сомневаться, что это
лучшее. Сколько усилий, сколько времени они ни посвятили бы поискам, оно не
кажется им потерянным - вот на что уходят наши лучшие силы. Надо не руины
восстанавливать, а строить заново на надежном месте. Все поставить под
вопрос, все подвергнуть сомнению, принимать одно подлинное, изгоняя из него
всякий мистицизм. Под "мистицизмом" я разумею слепую веру.
Опять Ницше. Мой ум спотыкается о его "Вечное возвращение" и не
извлекает оттуда ничего путного. Мистический хвостик торчит наружу. Жажда
вечной жизни ищет спасения в недоказуемой гипотезе.
Возобновление ab ovo долгих судеб нашей Земли делает иллюзорным всякий
прогресс. Но ведь история повторима лишь при условии предопределенности хода
события. Куда утешительней (это не значит отнюдь, что утешительное