"Сергей Жемайтис. Побег (Главы из романа) " - читать интересную книгу автора

традиционную чарку, но после двух революций командир клипера пренебрег
приказом бывшего министра. К тому же в числе грузов на клипере находилось
двадцать тонн чистейшего спирта, предназначенного для медицинских нужд, и
Зорин восстановил традиционную чарку, чем несказанно поднял свой и без того
высокий авторитет среди команды.
Боцманы просвистели к чарке. Торжественно вынесли медную ендову с
водкой. Матросы благоговейно выпивали и, закусив ржаным российским сухарем,
шли к своей артели есть щи, дух от которых разносило за борта клипера. Запах
щей уловили и на рыбацком боте, дрейфовавшем с обвислыми парусами. Команда
бота - старик и трое подростков, вытянув шеи, казалось, старались заглянуть
в бачки со щами.
- Ишь ты, бедолаги, - сказал Громов, - голодные, поди. Тоже и у них не
у всех сладкая жизнь, хоть и богатая страна.
- Это кому как в жизни повезет, - солидно вставил Брюшков, зачерпывая
ложкой щи. - Не нами такой порядок установлен. Искони так и на всей земле:
есть и богатые и бедные.
Зуйков сказал, облизав ложку:
- Все свою кулацкую линию гнешь, Назар. А линия эта кончилась, братец
мой. Новая линия началась у нас, Назарушка. - Он прищелкнул языком и
подмигнул.
Выпитая водка, сытная еда расслабили враждующие стороны, и спор велся
вяло, добродушно. Каждый сознавал собственную правоту и поэтому
снисходительно относился к мнению другого.
- Для кого новая линия нужна, а кто и на старой проживет, - ответил
Брюшков, тоже облизав ложку и положив ее на брезент. - Кому какая линия
нравится. Нам и по старой жить да жить. А ваша новая неизвестно куда
приведет. Ты вот все агитируешь: то долой, другое долой...
- Совершенно правильно, - подтвердил Зуйков.
- Как бы эта верность да правильность кривдой не обернулась. Не зря
англичане забеспокоились. Дескать, у русских союзников произошло затмение
ума, и надо им мозги вправить, пока не поздно.
- Пусть за свою голову беспокоятся. Как бы мы им не вправили!
- Ты, Спиря, как заяц во хмелю. Где уж нам вправлять. Вот догонят... -
Брюшков замолчал, почувствовав, что перехватил лишнего.
- Э-эх, - Зуйков постучал ложкой по голове Брюшкова, - совсем нет у
тебя понятия. Такое накликаешь...
- Себе постучи! - Брюшков отбросил руку Зуйкова, но дальше этого не
пошел, чувствуя, что вся артель не на его стороне. - Слова не скажи...
- Говори, да не заговаривайся...
Левый берег давно скрылся. По-весеннему грело чужое солнце, припекая
спины моряков. Сильней запахло разогретой смолой, парусиной, солью.
Убрали бачки. Матросы тут же на палубе легли отдохнуть положенный
уставом час. Скоро все уснули на выскобленной добела палубе, подложив под
голову свернутые бушлаты.
"Нептун" с "Орионом" обогнали низко сидящий транспорт. На его палубе,
загроможденной повозками, походными кухнями, расположились солдаты, стояли
они и у фальшборта, образуя розовую линию лиц. Солдаты с завистью
поглядывали на палубу парусника со спящими матросами.
Унтер Бревешкин сидел в карцере - крохотной каютке, рядом с
подшкиперской, в ней хранилась старая парусина и отслужившие свой срок