"Сергей Жемайтис. Клипер "Орион" (Главы из романа) " - читать интересную книгу автора

многогранна, и только изредка кажет нам одну из своих бесчисленных сторон.
Суждение сие относится к облает" высокой философии. Мы же, грешные, пытаемся
решить дела более простые... Еще по одной? Не откажусь. Хороша!.. - Понюхав
корочку, он продолжал, не спуская глаз с гардемарина: - Что касается
изменения нашего курса и, другими словами, задержания или ареста, то здесь
причина не только наш побег из Англии, о нем могли забыть в такой сумятице
и, вспомнив, рады были бы нашему приходу, они же изолируют нас, как бы
сажают в карантин. Почему? - Отец Исидор усмехнулся. - Потому, что все это
дело пакостной души немецкого барона Гиллера. Воистину ни одно доброе дело
не проходит безнаказанно. Сей парадокс к нам подходит вполне. Барон расписал
самыми пакостными красками положение на корабле, ославил капитана и команду,
представив нас бунтовщиками. Вот и хотят нас вначале спрятать в тихой
бухточке, а затем прибрать к рукам. Незавидная участь. В таком положении
следует забыть все распри, дружно противостоять новой беде, никаких
оговоров, хулы на товарищей своих, пусть неприятных нам, а связанных воедино
многими опасностями и счастьем избавления от оных. Так-то, юноша. Выкинь нее
из головы, как сор, и почувствуешь облегчение немалое.
Гардемарин изрядно захмелел после третьей стопки, нагловато усмехнулся:
- Нет уж, отец, на шею бросаться мы никому не собираемся, как и брать
на себя чужую вину. Не послушались, чуть нас не расстреляли, а теперь мы
должны снова подставлять за них грудь! Пардон, отец мой духовный! Думаю, и
вы, Юрий Степанович, согласны со мной.
Новиков покачал головой:
- Нет, я думаю о другом.
- Интересно. У вас есть иное мнение?
- Не по этому поводу, в связи. Я думаю, какой же из вас сукин сын
получится, Стива, если действительно вас не расстреляют!
- Что вы сказали? Как вы смеете! Сейчас же извинитесь, или...
- Стреляться задумал? Так я пока не хочу вас убивать. Идите спать! Отец
Исидор!
- Что, чадо мое хитроумное?
- Держите чашу, не видите - стол кренится.
- Пошла бортовая волна, - сказал отец Исидор, протягивая стакан.
- Вы не тянитесь, Стива, - сказал Новиков, наливая иеромонаху, - вам
отпущена норма. Скоро на вахту, еще свалитесь с мостика и подорвете свою
славу, завоеванную в подавлении организованного вами бунта.
- Действительно, - сказал отец Исидор, глядя через стакан, - пьяный
отрок есть явление скверное, говорящее о тяжелом недуге, пожирающем род наш.
Стива встал и, глядя побелевшими глазами на собутыльников, прошипел:
- Как я жалею, что кто-либо из вас не был на месте Мухты! - и швырнул
стакан на пол.
- Стакан не разбился, - поморщился отец Исидор, - плохая примета.
- Стива великолепен! - сказал Новиков вслед Бобрину. - Пожалуй, кой в
чем он приближается к барону, общение с Гиллером оставило на нем заметный
след. Ведь как, подлец, ловко вывернулся из дела Мухты! Теперь никакой суд
не осудит. Ну, пейте, отец. За благополучный приход в родные воды.
- Именно пока в воды, дальше не будем заглядывать. Хотя суеверие и
порицается церковью, а я не могу совладать с собой, потому имею много
примеров... Ну, будем! - Он выпил. - Противна зело жидкость сия. Отрок же
наш действительно стал на пагубную тропу, одна надежда - образумится.