"Сергей Жемайтис. Дети океана (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

общего порядка...
- Вася, прибавь темп передачи! - скомандовал я, и голос моего ученого
деда прожужжал со скоростью тысяча знаков в минуту.
И в заключение, когда Вася перевел передачу на прежнюю частоту, дедушка
произнес:
- Надеюсь, я не утомил тебя своими полезными, но несколько
несовременными сентенциями. Будь здоров и иногда показывай свой лик на моем
видеофоне.
После этого послышалась бравурная музыка: Катя играла "Восход солнца"
Игнатова. Музыка внезапно оборвалась, и я услышал родной голос.
- Мой мальчик, я заказала тебе лыжный костюм с обогревом.
Лыжный костюм с обогревом - в тропики!
Наверное, это зимняя запись. "Василий все перепутал", - подумал я. Но
нет, мама упомянула нашу станцию, даже назвала ее координаты и в заключение
грустно добавила:
- Как жаль, что мы в последнее время виделись так редко! Мне всегда
тебя не хватало. Почему вы все так далеки от искусства - и отец, и ты? Боюсь
я и за Катерину, она же самая талантливая из всех нас. Недавно стала
посещать дополнительные занятия по биохимии... Прости, через тридцать минут
я должна быть в студии! Не забудь, что мы можем видеться по средам от
тринадцати сорока до тринадцати пятидесяти пяти...
Были здесь и современные универсальные роботы из пластмассы,
имитирующие человеческий облик. С этими роботами выходило множество
презабавных случаев, пока собеседник не догадывался, с кем имеет дело. Из
десятка таких роботов, составился недурной хор-оркестр.
Костя получил информацию от полосатого робота также довольно древнего
происхождения.
- Ну, спасибо, Марфа, - сказал Костя. - Передавай всем привет, а сейчас
отправляйся вместе с Васей. Только не вздумайте ехать в пассажирском поезде
и флиртовать в пути с незнакомыми людьми.
- Знаю, - сказал Вася грустно, - какой там флирт. Мы обязаны ехать в
грузовой трубе вместе с неодушевленными предметами.
Роботы направились в сторону грузовой подземки, а мы с Костей по мере
сил стали принимать участие в обсуждении причин поражения нашей сборной на
последней олимпиаде в Рио-де-Жанейро, попутно встревая в разнотемный
разговор соседей, приветствуя все еще подходивших однокурсников и хором
скандируя: "Хо-ро-шей по-сад-ки!", когда где-то из-под ног слышался
внушительный голос робота-диспетчера, напоминающего, что до отлета очередной
группы осталось десять минут. Подъезжал автокар такого же цвета, как и
посадочные жетоны пассажиров. Редко кто из наших ребят садился на автокар,
они с гамом бежали, как первокурсники, по цветной дорожке, которая стелилась
перед колесами машины, направляя ее к посадочной эстакаде.
Биата долго разговаривала с подругами, а когда они ушли на посадку,
подошла к нам, взяла Костю под руку и отошла с ним в сторону. Костя искоса
посматривал на меня, изобразив на своем лице сожаление и плохо скрываемое
торжество.
В руках у Биаты была сумочка, где должен лежать хрустальный флакончик
со "Звездной пылью", если, конечно, она не выбросила его, и катушки с нитями
магнитных записей книг, музыки, фильмов. Я подумал: "Хотелось бы знать, там
ли фильм о нашей поездке во время зимних вакаций? Наверное, и его постигла