"Сергей Жемайтис. Гибель Лолиты (Повесть) " - читать интересную книгу автораполакомились акулы. Подумав об этом, я невольно вздрогнул, представил себе
участь своих несчастных товарищей. Все они, кроме капитана, относились ко мне очень хорошо, особенно дядюшка Baн Дейк. - Не вешай носа, парень,- говорил он мне,- ты своего добьёшься. Настоящий человек всего добьётся.- Он лукаво щурил глаза, подмаргивал: - Даже может стать английским королем. Всё дело, парень, во времени и в упорстве. Главное, не поддаваться ни судьбе, ни противнику, будь то хоть сам дьявол. Ты вот улыбаешься: почему, мол, сам старый дельфин не стал королем? Вижу по глазам, что так думаешь... Я, парень, тоже не так прост, как кажусь с виду. Вот ещё годик похожу на этой бригантине и подамся домой, буду выращивать тюльпаны и рассказывать внукам разные истории. Это, брат, лучше, чем сидеть в Лондоне в королевском замке... Западная часть у атолла была самой широкой - метров полтораста от берега океана до лагуны. Здесь пальмы росли гуще и прямей. Я облюбовал место для своей палатки на берегу лагуны. Было видно по закопчённым глыбам коралла, что здесь останавливаются сборщики кокосовых орехов. Тут валялись несколько пустых банок из-под консервов, осколки бутылок. К тому же довольно высокий берег и пальмы защищали это местечко от постоянно дующего ветра. Когда я вернулся за обрывком паруса, он уже высох и побелел от жаркого солнца и крупинок соли. Размочалив волокно кокосового ореха, я смел всю соль в кучку; её оказалось очень мало, не больше наперстка. Но теперь я мог её добывать сколько угодно. Соль была ссыпана мною в обрывок парусины и спрятана в карман. Перетащив парусину на облюбованное для лагеря место, я ножом выкроил из неё полотнище для палатки, и, как и предполагал, у меня остался ещё большой нашлось несколько палок, кусок верёвки - всё это помогло мне установить палатку. Из сухой морской травы и кокосового волокна получилась великолепная постель. Оборудовав своё жилище, я собрал с десяток кокосовых орехов и сложил их возле палатки, затем стал исследовать лагуну. Вода в ней была так чиста и прозрачна, что я видел дно на глубине двадцати метров, солнце стояло над головой, и каждая водоросль, и каждый коралловый куст были залиты ярким светом. В щелях между глыб застыли омары, высунув для чего-то из своего укрытия полосатые усики. Пёстрые, как бабочки, рыбки стайками вились возле огромных анемонов, похожих на яркие цветы, что-то склевывали с ветвей голубых кораллов, носились, как будто играли в пятнашки. Проплывали ярко-жёлтые рыбы, раскрашенные чёрными полосами, голубые с жёлтыми головами и плавниками. Мне были неизвестны их названия. Но вот показался огромный окунь, мелочь метнулась под защиту коралловых ветвей; окунь, даже не взглянув на мелюзгу, подплыл к колонии морских ежей и стал обкусывать с одного из них и выплевывать колючки. Когда осталось круглое тельце без единой колючки, он его съел и принялся ощипывать другого ежа. Пронеслась золотистая макрель, потом показалось противное, извивающееся существо длиной метра в два. Проплыла акула с таким видом, будто её совсем не интересует вся эта разнообразная живность. Глядя на стаи рыб, я пожалел, что в кубрике "Ориона" остался мой берет, в подкладке которого было три рыболовных крючка. Но тут мне снова пришла мысль об остроге. На берегу я видел тонкий ствол бамбука с пучком жёлтых |
|
|