"Николай Гаврилович Жданов. Морская соль " - читать интересную книгу автора

военного моряка. В другой момент он порадовался бы случаю очутиться здесь,
теперь же он лишь с робким любопытством поглядывал по сторонам.
Большое, вделанное в переборку зеркало, фаянсовый умывальник,
платяной шкаф, койка, аккуратно заправленная мягким байковым одеялом,
рабочий стол красного дерева, над ним металлические часы, барометр, сбоку
книжная полка, на полу мягкий ковёр, в углу диван, обитый кожей, - всё это
размещено красиво, экономно, от всего веет чистотой, строгим порядком и
каким-то особенным, деловым корабельным уютом.
Офицер снял фуражку, вытер платком гладко бритую голову и загорелую
морщинистую шею и, расстегнув китель, сел в кресло, указав Дусе рукой на
диван.
- Стало быть, моряком решил стать? - спросил он.
- Да, - пробормотал Дуся, всё ещё не справляясь со своим смущением.
- Правильное решение. Отец твой отличным был моряком, храбрым
офицером!
Вот уже третий раз за эти дни Дуся слышал о своём отце от людей,
которых он никогда раньше и не видел, но которые, оказывается, знали его
отца и, как он мог уже заметить, относились к нему с глубоким уважением,
даже любовью. Вероятно, этот человек тоже слышал об отце. Может быть, он
сам бывал с ним в морских походах и сражениях.
- Вы моего папу знали? - спросил он.
Моряк помедлил с ответом.
- Нет, - сказал он, - лично я его не знал, хотя мог бы знать. Я тоже
в Кронштадте живал и на Баренцевом служил, но вот встретиться не пришлось.
Слышал же я о твоём отце много. С его именем связаны очень памятные
страницы наших морских сражений и побед. Вот подрастёшь - узнаешь. Я
надеюсь, что из тебя тоже выйдет хороший моряк - в отца. Как ты думаешь?
- Я попробую, - тихо сказал Дуся.
- Попробуешь? - переспросил капитан второго ранга. - Ну, добро,
пробуй, только чтобы без промаха. А я погляжу, как у тебя дела пойдут.
Он погладил Дусю по стриженому затылку и отпустил.
Оказалось, что обе группы нахимовцев уже закончили осмотр корабля и
вернулись на палубу. Япончик и Пруслин сидели на кнехте у борта, а Терехов
и Терёхин устроились на маленьком возвышении рядом с орудийной башней. Там
ещё было немного места, и Дуся собирался примоститься с ними рядом. Но в
это время появился Стрижников. Все тотчас встали.
- Сидите, сидите, - сказал капитан-лейтенант. - Впрочем, - продолжал
он, прищурясь, - знаете, что тут под вами? Тут же люк порохового погреба!
И "папа-мама" сделал такое страшное лицо, что Терехов и Терёхин,
собравшиеся было опять сесть, невольно вскочили и съёжились. Все
засмеялись, и Дуся с облегчением подумал, что Стрижников весёлый и добрый
человек; больше он, наверное, не будет спрашивать, кто был на озере во
время грозы.
- У кого есть вопросы - можете задавать! - громко объявил Стрижников.
Но весёлая искорка всё не потухала, и ребята не сразу настроились на
серьёзный лад.
- Спроси, где тут рында-булиня, - зашептал Пруслину лукавый Япончик.
- Спрашивай сам, - отмахнулся от него Пруслин.
- Рында-булиня тут есть? - крикнул Япончик и спрятался за Рогачёва.
- Может быть, рында? - серьёзно спросил молоденький офицер, с которым