"Николай Гаврилович Жданов. Петроградская повесть " - читать интересную книгу автора

Улучив момент, мы подошли к Панфилову, но он, заметив нас, закричал,
чтоб немедленно "сматывали концы". При этом он нахмурился так яростно,
будто мы никогда не были знакомы. Пришлось нам убираться прочь.
Мы видели издали, как арестованных построили в ряды и потом под
конвоем повели по улице.
Уже темнело. Очевидно, в керосиновой лавке мы пробыли гораздо больше,
чем это нам показалось.
- Теперь, наверное, и Малинина освободили, - сказал я. - Пойдём туда,
узнаем.
- Он небось уже в Смольный вернулся да и кашевара забрал, - возразил
Любезный.
Подумав немного, мы решили снова отправиться в Смольный. Но когда мы
туда добрались, часовой не пустил нас в ворота и сказал, что Малинина нет.
Мы долго ждали около ограды под мелким холодным дождём, озябли, промокли,
и нам очень хотелось есть.
- А, знакомый башлычок! - услышал я.
Кто-то потянул меня сзади. Это был матрос Семечкин. Круглое лицо его
выражало удивление.
- Вы чего тут мокнете, ребята?
Мы сказали, что нас не пускают.
- Кто это может вас не пускать! А ну, швартуйтесь ко мне поближе.
Мы вместе с ним подошли к часовому.
- Ты что же это, Микешин, - с упрёком сказал матрос, - ребята Зимний
штурмовали, а ты их под дождём держишь. Обидно или нет, как думаешь?
- А чего же они молчали? - сказал часовой.
Мы поднялись по наружной лестнице.
Мне было даже неловко, потому что я вовсе не штурмовал дворец: я
таился вместе с кашеваром за походной кухней, а Любезный и совсем там не
появлялся.
Но когда я сказал об этом матросу, он, усмехнувшись, обнял меня за
плечи:
- Дорогой мой, да без твоего кулеша мы разве бы Зимний взяли!
- Ну вас, дядечка Семечкин, я ведь правду...
- А я тоже правду. Как ты думаешь: не поевши, можно такое дело
поднять?!
В вестибюле было по-прежнему людно, под высоким потолком горели
тусклые лампочки, пахло табачным дымом и мокрыми солдатскими шинелями.
Не успели мы отряхнуться от сырости, как в дверях появилась целая
ватага матросов и с ними Панфилов.
Он показался мне на голову больше всех остальных, ворот его бушлата
был расстёгнут, полосатая тельняшка обтягивала грудь.
- Вы уже тут, ребята? Добро! - сказал он с прежним весёлым
радушием. - Отведи их в караулку, Семечкин, пусть пообсохнут. Наверно,
есть тоже хотят!
- Давайте, ребятишки, вот сюда, по трапчику, - сказал Семечкин,
показывая на маленькую лесенку в углу.
Мы спустились на несколько ступенек вниз и оказались в комнате с
нарами.
- Побудьте тут, - сказал Семечкин. - Я схожу на камбуз насчёт ужина.