"Николай Гаврилович Жданов. Петроградская повесть " - читать интересную книгу автора

в шинели, стянутой ремнём.
- Увести в подвал! - распоряжается он.
У, рыхлопузый! Я готов броситься на него, но в это время длиннолицый
жилистый юнкер хватает меня за шиворот и тоже тащит в дом. Однако у самых
дверей он останавливается и что есть силы швыряет меня в сторону, к
воротам, поддаёт сзади сапогом и вталкивает под арку. Любезный, получив
сильный толчок в спину, летит за мной вслед и, не удержавшись на ногах,
распластывается на булыжнике.
- Кто вздумает убежать - застрелим! - кричит юнкер и, гремя цепью,
закрывает железные ворота.


СТОРОЖ

В подворотне было полутемно и сыро.
Здесь уже находилось несколько человек, очевидно случайных прохожих,
загнанных сюда ещё до нас.
Толстый дядя сидел на чемодане и пугливо озирался на ворота. Старый
шарманщик дремал, стоя рядом со своей шарманкой и пряча голову в воротник.
Около него на каменной ступеньке примостилась женщина, должно быть прачка,
с корзиной белья на коленях.
Я оглянулся вокруг и понял, где мы: в эту вот узкую дверь увели
Митрия. Вот здесь лежал Серафимов. На булыжнике ещё заметны следы крови и
клейстера. Ведёрко валяется в углу, только оно совсем смято, похоже, что
по нему проехало колесо.
Мы отошли в глубину арки и стали осматриваться.
Арка выходила на прямоугольный мощёный двор, заставленный поленницами
сырых осиновых дров. В углу видна была бетонная помойка с мусором. Со всех
сторон поднимались кирпичные стены без окон.
Только в одном месте у самой земли было небольшое продолговатое
окошко. Из него торчала жестяная труба и струился синеватый дымок.
Становилось совсем темно. Иногда из-за ворот с улицы доносились
отрывочные голоса. Слышно было, как подъехала и потом опять уехала машина.
Время тянулось медленно. Мы с Любезным сильно продрогли.
Вдруг я услышал слабый протяжный стон. Мне казалось, что стон
раздаётся откуда-то из-за стены.
- Слышишь, стонет кто-то? - прошептал я, хватая Любезного за руку.
Любезный тоже прислушался. Но теперь всё было тихо.
- Чудится тебе, - проворчал он.
Однако минуту спустя он подошёл к низенькой, обитой клеёнкой двери,
которую я раньше не заметил, и приник ухом к дверной обивке.
- Врёшь ты всё, - повторил он не совсем уверенно и тотчас, как заяц,
отпрянул в сторону.
Дверь отворилась.
Перед нами оказался бородатый рослый старик в красной косоворотке и
старом жилете поверх неё. Он, насупившись, смотрел на нас сквозь очки в
железной оправе.
Из полуоткрытых дверей заманчиво несло печным теплом.
- Кто вы такие?
- Нас юнкера сюда загнали и ворота заперли, - жалобно сказал