"Николай Гаврилович Жданов. Петроградская повесть " - читать интересную книгу автора

бабушка.
- Сыпься! Кому говорят? - Любезный схватил меня за плечи и отнюдь не
любезно толкнул.
Я упал, больно ударившись локтем о поленницу.
Безнадёжное и горькое чувство охватило меня, и я заплакал навзрыд.
Обида и боль, скопившиеся за день, прорвались наружу. Башлык сполз с
головы и валялся на опилках.
Любезный был, видимо, озадачен. Он притих и молча сопел, стоя надо
мной, не зная, что предпринять.
- Ладно ты, рёва-корова! Брось, ну. Слышишь, что ли? - бормотал он. -
Меня разве так били? Ремнём с бляхой! И то я не ревел. Перекреститься
могу - не ревел! А ты - чуть уж тронули - распустил слюни!
- Не от-того рас-пустил, что трону-ли... - еле выговорил я.
Мне хотелось рассказать про то страшное, что случилось, про убитого
кашевара, про Митрия и офицеров, которые его схватили, и про солдата,
которому никто не помогает, и про то, что сам я заблудился и не могу найти
бабушку, Настеньку и хозяйку.
Слёзы мешали мне говорить. Любезный пробовал меня утешить, но чем
больше он проявлял сочувствия, тем труднее было мне успокоиться. Участие,
в котором я так нуждался, слишком трогало меня.
Любезный опять рассердился.
- Будешь реветь, я тебя выброшу отсюда, - сказал он сурово и начал
рыться в углу под дровами, что-то отыскивая.
Испуганный переменой его тона, я стал плакать тише и дышать ровнее.
- У меня тут в тайнике солдатский ватник спрятан и хлеба немного, -
опять участливо сказал Любезный и протянул краюшку мне. - На вот, грызи!
Я зажал хлеб в руке, но есть не мог и продолжал потихоньку
всхлипывать.
Любезный съел свой кусок и чиркнул спичкой.
- Курить хочешь? - спросил он.
Мне показалось неловко отказываться. Я взял протянутый мне окурок и
храбро втянул в себя дым. Но тут же закашлялся.
- Не можешь, - снисходительно заметил Любезный. - Ты что же, отбился,
что ли, от своих?
- Нет, я не отбился. Я с дядей Серафимовым был и с Митрием. Его
офицеры схватили, а Серафимова один, гадучий такой, прямо револьвером по
голове...
Сбиваясь и всё ещё всхлипывая, я рассказал о том, что произошло.
Любезный слушал насупившись, молча, поглядывал на меня сначала с
недоверием, а затем с явным сочувствием.
- Что ж ты раньше молчал? - сказал он. - Я бы тебя не тронул, если бы
знал. Я думал, что ты в мой тайник забраться хотел.
Он натянул на себя солдатский ватник, поднял с земли мой башлык и
протянул мне:
- Пойдём скорее. Надо матросов найти. Матросы им покажут, вот
увидишь. Они офицеров знаешь как не любят!
Мы вышли на берег.
- Замёрз небось? - спросил Любезный. - Раньше я тоже здесь ночевал,
когда теплее было, а теперь я на вокзале пристроился, там лучше, только
утром выгоняют рано. Как только убираться начнут, так и катись