"Лев Жданов. Под властью фаворита (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора Взяв под руку фаворита, важного, залитого бриллиантами, золотом, Анна
обходила столы, умея каждому сказать что-нибудь приятное. Рябоватое, но еще красивое лицо бывшего конюха, теперь всесильного герцога, тоже выражало полное довольство. Он вел себя на этом царственном пиру совершенно как любезный хозяин... и только порою тревожно поглядывал на свою державную спутницу, чувствуя, что нынче рука ее тяжелее обычного опирается на его сильную руку и вся императрица вздрагивает порою, словно от озноба. - Лихорадка, мой друг? - негромко кинул он тревожный вопрос в удобную минутку. - Да!.. Нет!.. Так что-то... - последовал тихий, мимолетный ответ, и Анна пошла дальше, желая обласкать всех гостей. Наконец обход закончился. Она с громадным наслаждением опустилась на свое место в начале главного стола. Бирон, сев рядом, дал знак Тредиаковскому, который все время следил взором за ним и за императрицей. Пиит, выступив из кучки челяди, стоящей поодаль, быстро двинулся к заветному столу. Бирон между тем поднял бокал и громко возгласил первый тост за императрицу, хозяйку бала. Грянул туш, но звон бокалов и виваты покрыли даже громкую музыку. Анна, взяв бокал, обратилась к Бирону. - Налейте... только немного... нельзя мне нынче! - покосившись на своих врачей, Бидлоо и де Гульста, стоящих вблизи, заметила она с бледной улыбкой. - Вот эти варвары не велят!.. Они старше меня самой... Надо их слушать... За дорогих гостей!.. И за твое здоровье, Анюта! - обратилась сестрица! - кивнула она Антону и Елизавете. - Пью за вас... За мо... Анна не договорила. Бокал с протяжным звоном выпал из ослабелых пальцев и разбился, словно жалобно застонав... Этому звуку вторил подавленный стон Анны. Острый приступ боли был так неожидан и силен, что эта сильная, привыкшая к самообладанию женщина упала на кресло почти без сознания. Ближайшие застольники поторопились встать, словно для ответа на тост, и собою закрыть больную от общих взоров. Но уже по всему залу пробежала явная тревога, послышались испуганные возгласы: - Что... что такое!.. - Что с императрицей... Что с государыней!.. Гульст и Бидлоо первые поспешили к больной, давали нюхательную соль, накапали чего-то в рюмку и заставили Анну проглотить, слегка разжав ей стиснутые, крупные, желтоватые, еще крепкие зубы. Она сразу оправилась и громко, властно подняла голос: - Ничего, друзья мои... не полошитесь по-пустому!.. Я встала и при этом оступилась... нога подвернулась... стало сразу больно. Теперь все прошло. Видите! Успокойтесь, будем продолжать ужин и послушаем нашего пииту... Ну, где ты там! - с особенной живостью, ласково обернулась Анна к Тредиаковскому. Держа в одной руке лист со стихами, он оправлял другою шпажонку, кафтан, свой тощий парик и даже не заметил общего короткого смятения, объятый страхом выступления среди такого большого и важного собрания. |
|
|