"Лев Жданов. Под властью фаворита (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

кучами лавровых и миртовых деревьев, расставленных в огромном зале в виде
боскетов и рощиц... А для довершения обмана в четырех углах били четыре
фонтана, словно в настоящем саду, давая свежесть и рассыпая сверкающие
брызги далеко кругом.
Среди зеленых, благоухающих кущ, пользуясь тенью и прохладой,
уединялись и ворковали не танцующие парочки молодежи и даже иные постарше
годами, сердца которых больше влекло к нежной беседе, чем к танцам...
Масляные лампы и тысячи разноцветных восковых свечей в жирандолях, в
канделябрах и люстрах ярко озаряли красивую картину бала. На хорах, кроме
музыкантов, толпились те, кто не имел права сойти вниз и смешаться с
избранной публикой: младшие офицеры, дежурные по караулам, придворная
челядь, шуты, карлы, приживальщики...
Смежные с главным залом богато убранные гостиные также переполнены
блестящей придворной знатью. Здесь императрица с князьями Куракиным и
Черкасским, с княгиней Ромодановской сидит за карточным столом, ближайшим
к раскрытым в зал дверям, и, играя в карты, любуется общей картиной
веселого бала.
Из временного буфета, устроенного в галерее, то и дело появляются
гайдуки, негры, камер-лакеи, разнося на подносах прохладительное питье и
фрукты.
Анна, довольная общим оживлением, старалась тоже казаться веселой,
скрывая страдания, которые почувствовала в самый разгар бала. Боли были
настолько сильны, что пришлось даже отказаться от танцев, особенно любимых
императрицей. Обычные колики в желудке и в печени появились совершенно
неожиданно и не прекращались почти ни на миг. Поэтому Анна вела игру очень
рассеянно, не радуясь и выигрышу своему, очень крупному в этот вечер.
Когда Бидлоо, врач, заметя бледность больной, проступающую даже
из-под густого слоя притираний, белил и румян, шепнул было:
- Ваше величество, право, лучше бы вам соизволить лечь в постель...
На это Анна, сдвинув свои густые брови, шепнула только:
- Оставь... мне лучше...
А про себя подумала:
"Потерплю... помучусь еще немного... Полночь скоро... ужин подадут, а
там и разъезжаться станут... Досижу до конца!.. И то все резиденты да
послы глаз с меня не спускают: охота им угадать, долго ли я еще протяну,
одним на помеху, другим на радость!.." И крепится Анна, хотя теперь ясно
видно, как сразу осунулось, словно помертвело ее полное, еще красивое, но
грубоватое лицо от затаенных страданий...
Смолкла наконец музыка на хорах. Окончен слишком долгий менуэт...
Отданы последние поклоны, разорвался цветистый, оживленный хоровод, и пары
рассыпались в разные стороны, очищая зал, где прислуга усыпала пол
душистою травой, цветами и затем повсюду были расставлены столы, тоже
покрытые искусственным дерном, поддельными и настоящими цветами,
сверкающими, словно на зелени настоящего луга... Такие же одетые
искусственным дерном скамьи окружали столы...
Золотые канделябры, блюда, вазы и приборы красиво выделялись на этом
зеленом, бархатистом фоне.
Затем - снова нахлынули гости, заняли места... Блюда подавались одно
за другим, без конца... дорогие вина лились в бокалы темно-пурпурной и
светло-янтарной струей, разливая в воздухе свой тонкий аромат.