"Владимир Жариков. Четырнадцатое, суббота " - читать интересную книгу автора

Подхваченный языком "дракона", плот устремляется вниз. Леха с
девчонками полностью скрываются под водой, а перед глазами я вижу измолотую
в щепки носовую гребь. Мы с командором из последних сил пытаемся удержать
корму. Тщетно. Из "глотки" мы вышли накрытые перевернутым через нос плотом.
Те несколько минут, которые я не видел неба, показались мне под водой
часами. Я бился как муха о стекло, пытаясь выбраться на поверхность, но все
время упирался головой в настил плота. Но вот, наконец-таки, солнечный свет,
долгожданный глоток воздуха и проносящийся мимо берег.
Тут я обнаружил, что держусь за наше плавсредство в гордом одиночестве.
Командор плыл метрах в пяти от плота, что-то орал и махал рукой. Леха
выбирался на берег, а Ленка с Катькой уже стояли на твердой земле, что
радовало, но наполовину, потому что Ленка находилась на каменистой косе
левого берега, куда выбирался Леха и туда же держал курс командор. Катька же
стояла по... в общем почти по пояс в воде в гроте у правого берега, который
представлял собой отвесную скалу.
Как всегда, на меня ложилась вся черная работа - чалиться. Для этого
мне предстояло нырнуть под плот, нащупать и отвязать чальный конец и, пока
веревка разматывается, доплыть до берега. На берегу надо найти подходящий
камушек, да побольше, обежать вокруг него три-четыре раза с веревкой и
намотать, как на кнехту, причальный конец. В теории это легко, но на
практике все надо проделать без дублей - второй попытки у меня нет (и второй
жизни тоже). Если веревка натянется, а я все еще НЕ буду на берегу (или БУДУ
не на берегу), плот потащит меня за собой и придется отпустить его восвояси
вместе со всеми нашими столь необходимыми для походной жизни вещами и
спасаться самому, ибо удержать за веревку три тонны, увлекаемые взбешенной
рекой, я не в состоянии. Впрочем, не стану утомлять вас долгим описанием
своих действий, скажу только, что плот я все-таки упустил. Веревка
натянулась, когда я почти доставал ногами донные камни. Меня сшибло с ног,
приложило башкой о хорошенький такой булыжничек (благо хоть хоккейная каска
защитила эту жизненно важную часть тела) и веревка вырвалась у меня из рук.
Я вышел на берег, тяжело восстанавливая дыхание. Струи воды потоками
стекали к моим ногам. Заметив подбегающего командора, я развел руками, не
смея поднять на него глаза. Комплекс вины почему-то уже обуял меня, в мыслях
я оправдывался, хотя никто мне не сказал еще ни слова упрека. Да и что в
этой ситуации я мог сделать один? В том, что мы остались без плота и без
вещей виноват не только я...
Но все-таки Бог на свете есть, и его посланником на этот раз выступил
наш товарищ.
- Вон он! - раздался откуда-то сверху голос Лехи. - Там, за поворотом!
Мы с командором посмотрели наверх. Леха стоял на береговой терраске и
пальцем указывал вниз по течению реки.
- Его прибило к галечной отмели!
Спотыкаясь о прибрежные камни, мы стремительно помчались за поворот.
Там река расширялась и успокаивалась, а на каменистом перекате застрял наш
несчастный перевернутый плот. Не веря такой поистине фантастической удаче,
мы бежим к нему по мелководью, едва не сбиваемые с ног потоком. Первым делом
я выбрал веревку, которую упустил несколько минут назад, смотал ее в бухту,
достал стропорез и уверенным движением перерезал конец, уходивший под плот.
- Зачем? - удивился командор.
- Катька там! На том берегу! Спасать надо!