"Леонид Михайлович Жариков. Повесть о суровом друге " - читать интересную книгу автора

Васька выломал две палки, одну дал мне:
- Лезем, Леня, не бойся.
Полкана мы оставили у входа караулить. Тот послушно лег в траву. Мы
шли вглубь, постепенно удаляясь от света. Запахло плесенью. Под ногами
чмокала грязь. По обеим сторонам виднелись скользкие подгнившие столбы
крепи, приходилось опускаться на четвереньки, чтобы пролезть под ними.
Потом стало так темно, что и Васьки не было видно. Я держался сзади за его
рубаху.
Васька то и дело останавливался и, присев, шарил рукой под камнями:
нет ли револьверов.
Мы брели в кромешной тьме, пригнувшись, чтобы не стукнуться головой о
верхняк. Чем дальше мы шли, тем становилось страшнее. Я ждал, что вот-вот
в темноте засмеется Шубин и цапнет за ногу.
- Вась, тут, наверное, нету револьверов, идем назад.
Васька достал из кармана кресало и высек искру. Раздувая тлеющую
тряпочку, он слегка осветил мокрый низкий свод. Тут мы наткнулись на
кирку. Она лежала поперек залитых водой рельсов.
- Здесь шахтеры уголь добывали, - сказал Васька, ощупывая ржавую
кирку.
Мы пошли дальше, куда-то свернули, потом пришлось ползти: старая
крепь осела донизу. Тряпочка давно истлела. Я оглянулся: позади тьма,
впереди тоже. Холодный страх пополз у меня по спине. Вокруг было так тихо,
что звенело в ушах. Слышно было, как шлепались в воду капли.
- Хорошо здесь в жмурки играть, правда? - сказал Васька.
- А-ага.
- Ты чего?
- Ничего.
- Боишься?
- Не-е.
- Я думал, боишься. Скоро выход будет. Чуешь, ветерком потянуло?
Я ощутил на лице легкое дуновение. На душе стало легче. А вот блеснул
впереди еле заметный далекий выход. Я обогнал Ваську и бегом помчался к
пятнышку света.
- Пригни голову, стукнешься! - крикнул мне Васька, но я еще быстрее
устремился вперед.


5

Выход из штольни обвалился и зарос кустарником, поэтому я не сразу
понял, что мы вышли в Богодуховскую балку. Меж тенистых ветвей поблескивал
ключевой Богодуховский ставок.
После гнилого удушья штольни свежий ветерок показался особенно
приятным.
Но, чу!.. людские голоса. Я высунул голову и тогда только разглядел
среди кустов множество людей. Большой красный флаг плескался в упругих
струях степного ветра.
Сердце обдало холодом. Глухо, толчками забилась в висках кровь. Сзади
подполз Васька. Он заметил, наверно, что со мной творится неладное, и
спросил шепотом: