"Луи Жаколио. Факиры-очарователи" - читать интересную книгу автора

насильно.
Вопрос был поставлен так, что надо было уступить, если не хотели
довести дело до открытой революции. Лорд Каннинг, честный и порядочный
человек, бывший тогда генерал-губернатором, склонялся на сторону уступок,
но, не смог противостоять главнокомандующему и окружавшим его лицам и одна
из рот была судима военным судом и при говорена к кандалам и к десятилетней
каторге.
Когда несчастные пошли мимо своего полка, то многие из их европейских
офицеров не могли сдержать слез.
Таким образом вся туземная армия в Индии была предупреждена, что у нее
один выбор: или повиноваться и лишиться касты, и пасть в ряды парий, или
сопротивляться и идти на каторгу. Согласиться с легким сердцем на лишение
касты бедные сипаи не могли, не могли явиться ужасом для своей семьи, это
было бы гражданской смертью, которую им навязывали. Они принуждены были
выбрать другое. 10-го мая 1857 года три кавалерийских полка, стоявших
гарнизоном в Мирате, подали сигнал. В семь часов вечера из своих казарм
бросились на тюрьму, сняли часовых, освободили осужденных товарищей,
посадили их на лошадей и уехали под командой своих туземных офицеров, с
криками: Дели! Дели!
Теперь святые могли быть довольны, это уже больше не возмущение, а
настоящая революция. Это поднимались не одни сипаи, а вся Бенгалия восстала
против иностранцев.
Если бы только громадные провинции империи последовали за ней, то через
две недели во всей Индии не осталось бы ни одного англичанина.
Я приведу здесь выдержки из письма жены капитана
3-го полка, подавшего сигнал к восстанию, заподозрить ее в пристрастии
нельзя, так как эта дама - англичанка по рождению и жена английского
офицера.
"При первом сигнале тревоги мой муж, оставив меня, бросился в казармы,
где полка он уже не нашел, а оттуда к тюрьме, поняв, что сипаи отправились
туда, чтобы освободить товарищей.
Первые, кого он встретил, были именно вчерашние осужденные. Они были
верхом и в форме. Товарищи не только освободили их, но привели им коней и
привезли их одежду и оружие, теперь они направлялись в Дели. Их было около
тридцати человек, а мой муж был один. Когда они встретили Генри, они
остановились отдать ему честь и послать ему свои благословения. Один из них
приблизился к мужу и голосом, дрожавшим от волнения, проговорил: "Сэр, я
свободен. Добрый капитан, позвольте мне перед разлукой прижать вас к
сердцу". Действительно, он так и сделал, и после этого объятия вся группа
ускакала галопом с криком: "Бог да благословит вас!" И на самом деле муж был
их другом, и если бы его захотели тогда выслушать, то всех этих ужасов
никогда бы и не было.
Прошло много часов, пока Генри вернулся, а тем временем мы слышали
страшную перестрелку, вокруг нас начали гореть дома. Мы дрожали. Элиза и я,
мы не смели выйти без моего мужа. Наконец, я увидела несколько туземных
кавалеристов, входивших в наш сад. "Сюда, сюда, спасите нас, спасите
меня!" - крикнула я им, узнав форму нашего полка.
- Не бойтесь ничего, - отвечал мне тот, который шел впереди, - никто не
нанесет вам ни малейшего вреда! - О! Как я их благодарила. И минуту спустя
они уже были в доме, в гостиной нижнего этажа. Я хотела пожать им руки, но