"Никос Зервас. Кадеты Точка Ру" - читать интересную книгу автора

уродцев...
- Так... - генерал нахмурился, погрыз кончики усов и снова поднял
глаза, - там еще второй кто-то?
- Второго было гораздо сложнее вычислить, - вздохнул Царицын. -
Работает под множеством псевдонимов: Владимир Свинцович, Абрам Штерц,
Ярослав Славянский... Я долго не мог понять, почему у разных авторов такие
похожие тексты. Имена разные, а язык-то один и тот же. Такой, знаете,
выламывающийся, со всякими модными словечками. Эти самые словечки
обязательно в каждом тексте встречаются: "социум власти", "хамская
парадигма", "анус истории", "византийская плесень" и тому подобные.
- И как же вы разгадали подлинного автора? - генерал поднял бровь и с
нескрываемым любопытством взглянул на Царицына.
- Простите, товарищ генерал, не хотелось Вас огорчать, - кадет немного
смутился. - Дело в том, что еще в августе нам удалось запрограммировать
домашний телефон Уроцкого на режим дистанционного прослушивания.
- Что?! Ядрень-матрень! Опять играли в штирлицев?! - простонал Еропкин
и схватился за горло, расстегивая пуговку. - Вы меня в гроб загоните! Это
противозаконно! Понимаете? Противозаконно!
- Виноват, товарищ генерал! - сухо молвил Царицын и вытянулся "смирно".
- Да хватит тебе, Царицын! Ты не на плацу. У нас сейчас заседание
Кружка любителей выжигания, а все его члены равноправны. - Тимофей Петрович,
обессиленный, отвалился на спинку кресла. - Прошу тебя, Ваня, прекрати
шпионить. Ты уже не маленький, хватит играть в казаков-разбойников.
Противник опасен, и если они выйдут на твой след...
- Я - кадет, товарищ генерал-лейтенант! - Царицын задрал к потолку
курносый нос. - Кадеты не боятся.
- Ну-ну... - поморщился Еропкин, - а вот я боюсь, брат Царицын. Ладно,
а ведь ты так и не назвал фамилию второго клеветника.
- Фамилия не очень известная, - ответил Иван. - Человек написал уже
штук сто разных книг и сценариев, но всякий раз ему приходится скрываться
под вымышленным именем. Наверное, он очень страдает от безвестности. Никто
не узнает его на улицах, не просит автографа. Живет в огромной квартире на
Красных воротах, в сталинской высотке. Его зовут Леонид Вайскопф.
- Вайскопф... Вайскопф... - пробормотал Еропкин. - По-немецки значит -
"белая голова".
- Уж не знаю, - поморщился Ваня. - Черный весь, как головешка. И
горбатый, точно кочерга. Глаза холодные, как у мертвой рыбы, зубы кривые,
клыки - прямо волчие. Короче, опасная сволочь.

Глава 20. Белый клык


Так. понимаете, и слухи о капитане Копейкине канули в реку забвения, в
какую-нибудь эдакую Лету, как называют поэты.

Н.В.Гоголь. Мертвые души


Ноябрь выдался урожайным на сенсации. Критики с восторгом отмечали
небывалый подъем творческого интереса писателей, беллетристов, режиссеров,