"Никос Зервас. Кадеты Точка Ру" - читать интересную книгу автора

непонятно!
- Это воспоминание много значило для Достоевского, - ответила Вера
Кирилловна, - писатель не раз потом вспоминал слова русского крестьянина:
"Не бойся... уж я тебя волку не выдам". Всю жизнь Федор Михайлович
чувствовал защиту своего народа, русского крестьянина, который будто стоял у
него за спиной, благословляя и охраняя от всякой дряни.
Она подошла к окну и посмотрела на шпили высокомерных московских
высоток:
- И только сейчас волки вконец осмелели.

Глава 16. Дешовки


Обрывистый берег весь оброс бурьяном, и по небольшой лощине между им и
притоком рос высокий тростник, почти в вышину человека. На вершине обрыва
видны были остатки плетня, обличавшие когда-то бывший огород. Перед ним -
широкие листы лопуха; из-за него торчала лебеда, дикий колючий бодяк и
подсолнечник, подымавший выше всех их свою голову.

Н.В.Гоголь. Тарас Бульба


Женщина, упорно бежавшая за автобусом от самой церкви, сдалась. Уронила
сумку и, тяжело дыша, привалилась к столбу. На вопрос Телегина, где живет
Вася Дешовкин, ответила грубо:
- На хрена тебе, турист? Васька в Калугу уехал, дочку повез на аборт.
- Гм? Наверное, мне нужен другой Вася, - сообразил Телегин. Бывший боец
его батальона Василий Дешовкин едва ли мог вырастить за прошедшие пять или
шесть лет столь взрослую дочку.
- Тебе, небось, Васька-дурачок нужен? В крайнем доме, за мостом.
- По этой дороге идти?
- По этой лучше не ходи, - посоветовала женщина. - Там Светкиных
близнецов в армию провожают, так уже нажралися, полна улица шпаны. Лучше
через пустырь топай, мимо почты.
За мостом голубел в мокрых вербах покосившийся штакетник. Домик, будто
отворачиваясь окнами от улицы, таился в глубине двора. Собаки не было.
Телегин толкнул неприкрытую калитку и, нарочито громко топая, пошел по
грязной тропке к дому.
Дверь на веранду как-то скоро отворилась, и на верхнюю ступеньку
выдвинулось колесико кресла-каталки. В нем сидел, завернувшись в клетчатое
одеяло, широкоплечий парень в старом тельнике, инвалид с круглыми и будто
даже радостными глазами. Лицо подполковника сделалось серым. Вася Дешовкин
почти не изменился: все та же глуповатая улыбка и россыпь родинок на лбу,
уши большие и розовые, как прежде.
- Здрасте, товарищ капитан! - удивленно и радостно сказал инвалид. - А
мама на работу ушла. Я один остался!
- Здравствуй, Василий, - не сразу ответил Телегин. - Я теперь, брат,
подполковник.
Он сгрузил тяжелые рюкзаки на тропинку, начал было подниматься на
крыльцо - но на полпути остановился.