"Алексей Зензинов, Владимир Забалуев. Направо, налево и сзади" - читать интересную книгу автора

возвращение хозяйки раскрытый чемодан, коробка с нотами и - на столе -
плацкарта на утренний поезд, вагон пятый, место восьмое.
Солнце уже садилось: розовыми оставались лишь фасады высотных зданий;
оттаявший днем, грязный, смешанный с въедливой дворницкой грязью снег
начал подмерзать.
До девятиэтажки на проспекте можно было добраться троллейбусом, но
Татьяна выбрала такси - впервые она позволит себе проехаться не за чужой
счет.
В подъезде никого не оказалось - добрый знак, и все идет, как нож по
маслу. Лифтом она добралась до второго этажа и там столкнулась с бородатым
брюнетом, выводившим на прогулку пару черных ризеншнауцеров. Непонятно,
почему человеку трудно пройти пару пролетов пешком? С такой мыслью она
поднялась до восьмого этажа, всматриваясь в неровности цементного пола и
лестничных ступеней, исследуя подушечками пальцев поверхность перил.
Увлекшись, она не сразу заметила, что занозила безымянный палец. Тут же
ей жаль себя, а беспокойство и неуверенность, как заноза, вторгаются и
саднят.
К счастью, уже восьмой этаж, обитая клеенкой дверь с бронзовыми цифрами
"4" и "5" и, один поверх другого, два звонка, из которых один не должен
работать. Татьяна сосет кровь из ранки, а потом вдруг начинает нахально и
быстро играть на кнопках звонков, как на клавиатуре баяна: до и си-бемоль
(оказывается, оба работают), до и си-бемоль (ты неправ, Жорик, и
абсолютный музыкальный слух может быть полезен, даже если у тебя есть слух
гармонический), до и си-бемоль (и наслаждение безнаказанностью
хулиганства), до и си-бемоль (и предчувствие расплаты за другую, куда
более лихую проделку)!
Вот теперь можно перевести дух и успокоиться, оставить в покое ни в чем
не повинные звонки, звоночки, звонища, подойти к окну, мурлыча под нос
"Татьяна, русская душою...", и сквозь грязные стекла с трудом различить
темную фигурку бородача с собаками и долгожданную парочку, выворачивающую
во двор со стороны гастронома.
Дергается, сбивается на скачки сердце (из-за ее взбалмошности и в этот
раз все могла сорваться), и требуется, требуется время, чтобы его
успокоить, утишить, а фигурки уже у самого подъезда. Татьяна распахивает
настежь окно и, явившись всему февралю, кричит: "Жорик, Жорик!", пропевая
фразу из их общего незавершенного музыкального этюда (ла-ла, ла-ла-ла), и
машет рукой онемевшим, задравшим головы зрителям.
Замысел свершился, все прямые сошлись в одной точке, и требуется
ничтожный отрезок времени, чтобы приступить к отсчету этажей в обратном
порядке, и вдруг догадаться, что там внизу никакой не Жорик, и восьмое
место в плацкартном вагоне - наверху, а она с детства боится высоты, и
следовало бы обменять билет,а впрочем поздно и все равно.


Гражданская война

- Замечательно выглядите, Андрей!
- Вы тоже необыкновенно свежи, Александр!
- А как давно мы не виделись, товарищ физрук!
- Я бы сказал, с завтрака, друг мой. Впрочем, я успел соскучиться по