"Николай Зенькович. Вожди и сподвижники. Слежка. Оговоры. Травля" - читать интересную книгу автора

перейдет на речь, цианистый калий как меру гуманности и как подражание
Лафаргам...". Он прибавил при этом: "Эта записка вне дневника. Ведь вы
понимаете? Понимаете? И я надеюсь, что вы это исполните". Пропущенную фразу
в начале не могла припомнить. В конце - я не разобрала, так как говорил
очень тихо. Когда переспросила - не ответил. Велел хранить в абсолютной
тайне".
В 1907 году Владимир Ильич едва не погиб, пробираясь по льду до
ближайшего острова, чтобы там незаметно сесть на пароход. Дело происходило в
Финляндии, где его выследила русская полиция. "До острова надо было идти
версты три, - рассказывала Крупская, - а лед, несмотря на то, что был
декабрь, был не везде надежен. Не было охотников рисковать жизнью, не было
проводников. Наконец Ильича взялись проводить двое подвыпивших финских
крестьян, которым море было по колено. И вот, пробираясь ночью по льду, они
вместе с Ильичем чуть не погибли... Лишь случайность спасла... А Ильич
рассказывал, что, когда лед стал уходить из-под ног, он подумал: "Эх, как
глупо приходится погибать".
30 августа 1918 года на Ленина было совершено покушение. Профессор Б.
С. Вейсброд рассказывал: когда раненого Ленина привезли в Кремль, он
"попросил выйти из комнаты всех, кроме меня, и, оставшись со мной наедине,
спросил: "Скоро ли конец? Если скоро, то скажите мне прямо, чтобы кое-какие
делишки не оставить".
Из записки Л. Б. Каменеву: "...если меня укокошат, я Вас прошу издать
мою тетрадку: "Марксизм о государстве" (застряла в Стокгольме). Синяя
обложка, переплетенная..." Ироническое "укокошат" - вместо трагического и
возвышенного "погибну".
Крупская заметила как-то: "В жизни часто Ленин стоял на краю смерти.
Это тоже отпечаток свой кладет, тоже страхует от мелких чувств".
Но он опасался ожидания смерти в параличе. В двадцать втором году Ленин
вспомнил о добровольном уходе из жизни Лафаргов и попросил позвать к себе
Сталина.
Последний период жизни Ленина мало исследован и по сей день. В обороте
по-прежнему находится запущенный много лет назад ограниченный и строго
отобранный набор фрагментов, трактуемых, как правило, однозначно и
поверхностно. Углубляться в эту тему, суммировать сведения о болезни,
поведении Ленина в ожидании близкой смерти официальным лениноведением было
не принято, так как, по мнению кураторов исторической науки, это означало бы
дискредитацию его памяти.
Горбачевская гласность в какой-то мере приоткрыла завесу
таинственности, долгие годы окружавшую обстоятельства смерти великого
реформатора XX века. Публицисты второй половины восьмидесятых годов писали,
что, засекретив материалы, связанные с болезнью Ленина, Сталин и его
ближайшее окружение жестоко предали его на этот раз уже просто как человека.
А еще раньше Сталин предал его, извратив, перевернув с ног на голову
буквально все, завещанное Лениным. Поклявшись у гроба вождя выполнить его
заповеди, Сталин на деле поступил иначе. Он не пощадил Ленина и как
человека - отправив в спецхраны материалы, связанные с болезнью Владимира
Ильича, уничтожив печатные свидетельства, проливавшие свет на его последние
дни и смерть, Сталин тем самым способствовал появлению и распространению
множества различных версий и предположений, подвергающих сомнению официально
объявленный диагноз.