"Альфред Земерау, Пауль Цайдлер. Куртизанки " - читать интересную книгу автора

франков, который она проматывала в кутежах и роскоши со своими любовниками.
Когда по приказу префекта полиции Ларейни в марте 1679 г. Монвуазен
арестовали, запретили этот род деятельности и стали преследовать ее бродящих
по стране коллег мужского и женского пола, Ларейни писал с ужасом: "Жизнь
людей превратилась в ходячий товар. Осталось чуть ли не единственное
средство, к которому прибегают при всяких семейных затруднениях.
Богохульство, осквернение храма, любые другие мерзости стали в порядке
вещей".
Еще в декабре 1677 г. некий Луи де Ванен, молодой и галантный дворянин
из Прованса, был арестован вместе со своей любовницей Финеттой. У него были
довольно тесные связи с двором и с самой Монтеспан. Через этого Ванена
маркиза вошла в преступный мир магов и чародеек, расследование дела которых
было поручено особой комиссии, так называемой "Огненной палате". Эта
судебная палата была так названа потому, что некогда для разбора особых,
чрезвычайно опасных преступлений заседания суда проходили в полностью
завешенной черным материалом комнате, освещаемой даже в дневное время
смоляными факелами и свечами.
19 апреля 1679 г. палата собралась в первый раз и решила, что слушание
дела будет секретным, чтобы скрыть от общественности подробности об
употреблении демонических снадобий, а также их рецепты, в существовании
которых у судей не было сомнений.
Злодеяния арестованной на паперти собора Нотр-Дам Катрин Монвуазен,
урожденной Дезейе, далеко превосходили подвига маркизы-отравительницы Жанны
де Бренвье, которую бравый полицейский в свое время сумел извлечь из святых
стен Льежской обители. На совести дородной красавицы, представшей на сей раз
перед судом, были такие подвиги, что даже королевскому юристу метру Ларейни
пришлось, дабы унять тошноту, прибегнуть к флакону с нюхательной солью.
Пристально вглядываясь в измученную пытками подсудимую, чье некогда
роскошное, стоившее 15 тысяч ливров платье было изодрано, запачкано кровью и
нечистотами, Габриэль Никола Ларейни машинально перелистал лежащие перед ним
протоколы. Собранных следствием материалов было более чем достаточно, чтобы
без лишних слов передать ювелиршу Монвуазен парижскому палачу.
В ее саду в Сен-Жермене было найдено 2500 закопанных детских трупиков и
неразвитых эмбрионов, а изъятого при обыске крысиного яда вполне хватило бы,
чтобы отправить на тот свет добрую половину мужей, наскучивших своим женам.
Однако не заурядные отравления смущали метра Ларейни и уж тем более не
подпольные аборты. Особая деликатность процесса заключалась в том, что
клиентками Монвуазен состояли особы с очень громкими именами. Ее услугами
пользовались, например, герцогиня Орлеанская, герцогиня Бульонская и сама
маркиза де Монтеспан, заступившая вместо постригшейся в монахини Лавальер.
Могущественная фаворитка, подарившая его величеству четырех детей, сама
переживала теперь трудный момент "смены караула".
Последний раз палата собралась 21 июля 1682 г. после уже проведенных
210 заседаний и вынесла решение о судьбе 442 обвиняемых. Сам Людовик
повелел, чтобы не было никаких скидок на личность, положение или пол.
Мадам Савиньи, питавшая большое пристрастие к таким театральным
постановкам, уже летом 1676 г. присутствовала при казни маркизы де Бренвье,
которая отравила отца и двух братьев, а также Бренвье, которая, как она
пишет, отдала душу дьяволу. А дочь Монвуазен, Маргарита, еще больше
рассказывала насчет делишек своей матери: каждый раз, когда Монтеспан что-то