"Анджей Збых. Ставка больше, чем жизнь (про войну)" - читать интересную книгу автора

Адольф, что, когда ты проник в тайник, там было пять тысяч. Но Вонсовский
утверждает, что десять. Я должен говорить правду.
Лехсе, ерзая на кресле, умоляюще смотрел на Клоса.
- Среди бумаг Вонсовского, - продолжал Клос, - я нашел также вот эти
расписки. - Через широкий письменный стол он пододвинул их Лехсе. -
Подпись на всех расписках идентична, кажется, она мне знакома.
- Это подпись Дибелиуса, даю слово! - ахнул Лехсе. - Подожди, ведь это
же долговые расписки. Шесть тысяч марок, - прочитал он вполголоса, -
двадцать тысяч злотых. Это невозможно!
- Ты удивлен?
- Теперь мне понятна просьба Дибелиуса, с которой он обратился ко мне
еще в начале следствия. Вот почему он стал таким вежливым и обходительным.
Значит, он действительно был должником Вонсовского. Слушай, Ганс, я не
понимаю только одного: он же должен был помнить об этих долговых
расписках. Почему же тогда он арестовал Вонсовского? Мог просто застрелить
его там, на месте. К чему он вызывал меня?
- Не забывай, что граф вращался в высших кругах общества. И не так-то
просто было убрать его потихоньку. Кроме того, ты же сам мне говорил, что
Дибелиус был тогда пьян. А может быть, рассчитывал на то, что, не выпуская
дела из своих рук, вернет долговые расписки и никто о них не узнает. Не
случайно же на вилле в Жолибоже его сотрудники тщательно осматривали стены
и вскрывали пол в поисках тайников. Так же основательно обыскивали и
особняк в Вонсове, только, на счастье, я оказался там первым. Видишь,
Адольф, я предчувствовал все это и на всякий случай не включил этих
расписок в протокол следствия. Надеюсь, ты не в обиде на меня. Теперь я
отдаю их тебе, делай с ними что хочешь. Полагаюсь на твой опыт. Если
решишь подать рапорт на меня за укрытие вещественных доказательств...
- Не беспокойся, Ганс, рапорта не подам, должен буду обратиться к
рейхсфюреру.
- В обход служебным правилам? - спросил с беспокойством Клос. - А если
мы ошибаемся? А если подписи Дибелиуса подделаны? Вдруг по не известным
нам причинам Вонсовский просто солгал? Что тогда?
- Почему он должен лгать?
- Не знаю, - беспомощно развел руками Клос. - Его показания уличают
высокопоставленных офицеров.
- Они признались, все признались, - рассмеялся Лехсе, - а ты еще в
чем-то сомневаешься.
- Да, - сказал тихо Клос, - они признались.
Глядя на гауптштурмфюрера, Клос подумал, что и Лехсе признался бы, если
попал бы в руки такого же специалиста, как он сам. Клос готов был дать
голову на отсечение, что при первом же испытании толстый Лехсе рассказал
бы все, что знал, а может быть, и больше. А чтобы избежать допроса третьей
степени, он сознался бы, что лично намеревался убить Гитлера.
- Видимо, действительно нет другого выхода, - сказал громко Клос.
Зазвонил телефон. Лехсе поднял трубку. С выражением безграничного
удивления положил ее на место.
- Звонил Дибелиус. Потребовал, чтобы мы оба сопровождали Вонсовского в
камеру предварительного заключения абвера. Ты что-нибудь понимаешь?
- А ты? - ответил Клос. - Советую проверить, заряжен ли твой пистолет.