"Юрий Завражный. Забыть адмирала! " - читать интересную книгу автора

Обед уже давно успел остыть. Наспех поев, Барридж и Палмер вышли на
шканцы и бегло осмотрели фрегат. Не заметив ничего предосудительного и
требующего немедленного вмешательства, и лишь на несколько секунд задержав
взгляд на верхних фока-реях, Барридж отправил Палмера, согласно обязанностям
старшего офицера, лично проверить больных - их со вчерашнего дня было девять
человек, не считая адмирала - а сам вызвал вахтенного офицера. "Virago" уже
стояла на своем месте, снова отдав якорь.
- Были сигналы?
- Никак нет, сэр. Нам сигналов не было.
- А кому были?
- С "Pique" на "Virago", сэр: держать пар до девяти пополудни.
- Странно, - пробормотал Барридж.
- Сэр?
- Я говорю - на кой черт?
- Не могу знать, сэр.
- Новая волынка и пиликает по-новому, - вполголоса сказал кэптен сам
себе. - А с французского флагмана?
- Не было ничего, сэр.
- Вы уже в курсе последних событий?
- Да, сэр. Все офицеры в курсе. Думаю, уже и матросы...
- Наверно. Что ж они, слепые?
- ...и морские пехотинцы. Мне очень жаль, сэр. По мне, так другого
адмирала и не надо. Скажите, он что, очень плох?
- Выполняйте свои обязанности, Фрэнсис, - довольно грубо оборвал его
Барридж, повернулся и поспешил вниз. Он чувствовал себя совершенно разбитым.
Сидящий подле Прайса капеллан продолжал молиться и лишь изредка просил
адмирала повторять за ним некоторые строфы. Прайс то послушно выполнял
требования священника, то отмалчивался, но по всему было видно, что он
окончательно смирился с мыслью, что его жизнь завершена.
- Я исповедовал его, сэр, - повернулся Хьюм к подошедшему кэптену
Барриджу и добавил шепотом. - Нам лишь остается молить Господа об облегчении
последних минут его и о прощении всех нас...
- Да, да, мистер Хьюм... вы позволите мне сказать ему несколько слов?
- Конечно, конечно, сэр... разве вы должны спрашивать разрешения?
И оба они повернулись к Прайсу. Адмирал лежал, закрыв глаза, и лицо его
было необычайно чистым и светлым, словно оковы тяжелых страданий, терзавших
его вот уже несколько часов, слетели и растаяли в небытие. Стало
необыкновенно тихо и торжественно, даже не было слышно мирного плеска воды
за бортом, криков чаек, обычного стука и скрипа корабельных снастей...
Пораженный догадкой, Барридж осторожно прикоснулся двумя пальцами к шее
Прайса под скулой, и понял, что перед ними осталось только адмиральское
тело.
- Прости меня, Дэвид... - дрожащим голосом выдавил кэптен Барридж и изо
всех сил сжал в кулаке кусок окровавленного бинта. - Прости... ради Бога...
- Аминь, - тихо сказал капеллан Хьюм и, выждав паузу, сложил еще теплые
ладони Прайса вместе, чуть ниже солнечного сплетения. - Аминь... Он сейчас,
должно быть, счастлив, представ, наконец, перед Всевышним...
Кэптен Барридж вынул часы, по офицерской привычке запомнил время, потом
резко встал и стремительно пошел прочь, в самую корму, чтобы никто, даже
корабельный капеллан, не видел раздиравших его душу горячих слез.