"Юрий Завражный. Забыть адмирала! " - читать интересную книгу автора

успешной акции сэру Стирлингу, рапорт попал в Адмиралтейство, а чуть позже -
и в руки историков. Слава не давала покоя кэптену Николсону - вот и
прославился. Что же до новых названий, то, разумеется, искать их на
современной карте бесполезно. Не увековечились.
Невероятно, но адмирал Стирлинг высоко оценил действия коммодора
Эллиота в рапорте Адмиралтейству. Когда же ему за такие боевые действия
всыпали по первое число, он написал: "Ну и что с того, что мы не добились
ярких успехов? Зато мы исколесили Камчатское, Японское и Охотское моря вдоль
и поперек..."
Такие вот лихие адмиралы.
В 1855 году "Таймс" вынуждена была объективно написать: "Русская
эскадра под командой адмирала Завойко переходом из Петропавловска в
Де-Кастри и потом из Де-Кастри нанесла нашему британскому флагу два черных
пятна, которые не могут быть смыты никакими водами океанов во веки веков".
Во веки веков...


* * *

Экипаж Лесовского благополучно достиг устья Амура, когда флотилия
Завойко еще находилась там. Благополучно, если не считать мелочи - у самой
бухты бриг "William Penn" пропорол днище о риф и застрял на нем. Русские
моряки поспешили на выручку, используя шлюпки, и спасли все 180 человек,
бывших на борту; сам же бриг затонул. Капитан брига получил в дар от Завойко
маленький шлюп "Камчадал", на котором смелые американцы умудрились пересечь
Тихий океан и прибыли в Сан-Франциско. Там капитан Карлстон впервые и
рассказал корреспондентам "Таймс" о радушии русских и о неудаче англичан...
Но перенесемся же обратно в Петропавловск. Время позора в Де-Кастри еще
не наступило, и союзная эскадра только подошла в Авачинский залив.
Из всех судов в Петропавловске было только китоловное судно "Аян"57, на
котором планировалось вывезти некоторые оставшиеся семьи с большим грузом
остававшейся в Петропавловске муки. Оно стояло на внешнем рейде, когда 20
мая с Дальнего маяка передали, что видят в море два трехмачтовых судна,
большое и поменьше, но рассмотреть пока не могут. По понятным соображениям
капитан "Аяна" выходить в море не решился. С 21 по 24 мая корабли
крейсировали между мысом Поворотный и мысом Шипунский, оставаясь в 20 милях
от входа в Авачинскую губу, несмотря на свежий попутный ветер. Затем к ним
присоединились еще два трехмачтовика, похоже, военных, но без флагов. Они
держались уже ближе к берегу.
Капитан "Аяна" сказал есаулу Мартынову, что опасается выходить в море,
когда там бродят неизвестные корабли, да еще без флагов. Поэтому "Аян"
срочно был разгружен, муку частью перевезли в городской магазин, частью
спрятали, частью выдали населению; само судно разоружили, закопав в землю
рангоут, такелаж и паруса, а затем отвели с голыми мачтами подальше в
Раковую бухту, где он был бы не так заметен - до лучших времен.
Петропавловцы в это время собирали и прятали все казенные вещи, не увезенные
к Амуру и вытаявшие из-под снега, зарывали в дресву все до последнего куска
железа. Убиралось все, что можно, включая даже провиант и соль, ибо сомнений
не было - пожаловали прошлогодние гости. Многие, в том числе и семья
Завойко, как и год назад, сочли за благо вновь укрыться в маленьком хуторе