"Юрий Завражный. Забыть адмирала! " - читать интересную книгу автора

на устье реки Авачи, куда их отвез на баркасах поручик Губарев - у него там
был домик. Там ничто не напоминало о грозящих боевых действиях, и только
проснувшийся Авачинский вулкан изредка сотрясал землю толчками,
сопровождавшимися гулом, и окрашивал в ярко-алый цвет облако, постоянно
курящееся над его конусом.
29 мая появились еще два корабля - трехмачтовый колесный пароход привел
на буксире большой фрегат. Оставив его около первых четырех, он пошел в
Авачинскую губу - разумеется, под американским флагом. Едва пройдя Бабушкин
Камень, пароход вернулся обратно к остальным кораблям, после чего ушел за
горизонт. На следующий день он привел с океана еще один трехмачтовый
корабль. Потом спустился сильный туман на полтора дня, а когда западный
ветер разогнал его, с маяка увидели, как ко входу в бухту под парусами идет
цепочка боевых кораблей. Кроме уже знакомых жителям Петропавловска фрегатов
"President" и "Pique", мимо Трех Братьев проследовали французский
50-пушечный "Alceste"58, два английских винтовых парохода - 16-пушечный
"Brig" и двухпушечный "Encounter", 22-пушечный английский корвет "Guido"
(путеводный - англ.) и английский колесный пароход "Barracouta" - он вел на
буксире фрегат "President". Эскадра встала на якорь в привычном месте и
начала осматривать окрестности. Никакого движения на берегу не наблюдалось;
батарей видно не было, Андреевский флаг над мысом Сигнальным не развевался.
Что-то явно было не так.
Утром 2 июня все тот же пароход, заменивший, судя по всему, куда-то
девавшуюся "Virago", на полчаса подошел к Петропавловской гавани, а потом
поспешил к Трем Братьям, поскольку на входе в Авачинскую губу показалось
небольшое судно. Это был трехмачтовый американский купец "Nile", и пароход
привел его к Сигнальному мысу. Никто не стрелял; озадаченные союзники
высадились на берег, где их ждало полное разочарование и убийственное
запустение. По всему выходило, что Завойко опять их переиграл. Контр-адмирал
Брюс потребовал у знатока Камчатки кэптена Николсона прояснить обстановку,
но кэптен Николсон только кусал губы и сжимал кулаки от досады. Диалог с
одноруким есаулом ничего ему не дал. "Да, уплыли. Уплыли полтора месяца
назад, а куда - мне знать не велено, а потому и не ведомо".
Союзники начали обыскивать окрестности и дома оставшихся горожан, но
ничего особо интересного, понятно, не нашли, кроме китолова "Аян", который
пятого июня вывели из Раковой бухты и притащили все туда же, к Сигнальному
мысу. В этот же день колесный пароход ходил в Тарьинскую губу и вернулся
оттуда, неся на крюйс-брам-стеньге английский адмиральский флаг.
От нечего делать Николсон приказал заняться промером глубин от
Сигнального мыса до Ракового и на самой Раковой отмели; свободные от занятий
моряки и морские пехотинцы стирали по берегам белье и гуляли по
окрестностям, с интересом разглядывая брошенные батареи. Ветераны
прошлогодних событий рассказывали новичкам о своих былых похождениях,
показывая все на местности, многие делали зарисовки. Батареи выглядели
грозно, хоть и без пушек, было обнаружено несколько новых, потому-то и
появились в английских и французских мемуарах описания системы обороны
Петропавловска 1854 года с батареями, которых во время обороны не было и в
помине.
Через два дня праздное гуляние наскучило. Новых сведений о
местонахождении гарнизона не появилось; смутные предположения некоторых
оставшихся купцов и охотников насчет острова Ява и Чукотки выглядели