"Юрий Завражный. Забыть адмирала! " - читать интересную книгу автора

сабель. Подробные списки потерь в вооружении и амуниции, приведенные в
вахтенных журналах "Virago" и "Pique", иллюстрируют это лучше всяких
описаний41.
Десант отчаянно греб назад к кораблям, а на берегу наконец-то
облегченно вздохнули. Все говорило о том, что третьего штурма уже не будет.
Теперь можно было заниматься своими ранами, восстановлением города и
батарей, но, прежде всего, следовало собрать погибших - и своих, и
неприятельских - а также трофеи, среди коих были весьма занятные вещи. Кроме
того, тут и там валялись неразорвавшиеся бомбы с торчащими запальными
трубками - их нужно было с великой осторожностью убрать и уничтожить,
поскольку на одной из них уже подорвался мальчишка, покалечившись, по
счастью, несильно.


* * *

Всего на сопке и вокруг нее собрали 38 неприятельских трупов, среди
них - тела четырех офицеров42. Двое из них, французы, были очень молоды,
совсем еще юноши. Капитана Паркера опознали по метке на белье и по
найденному в кармане носовому платку с вышитой монограммой, а также по
щегольской одежде. Золотые ручные часы и подзорную трубу Паркера вручили
подстрелившему его сибиряку Сунцову. В кармане одного из французских
офицеров (сейчас можно утверждать наверняка, что это был старший лейтенант
Лефевр) нашли список всего десанта, вышло без малого 800 человек. У многих
десантников были найдены ручные кандалы (!), и это вызвало всеобщее
возмущение - нас что, за варваров держат? Полицейский поручик Губарев
подобрал валявшееся на пляже вражеское знамя и принес его Завойко. Это было
знамя Гибралтарского полка британской Королевской Морской пехоты. На вышитом
полотнище был изображен увенчанный короной и львом земной шар с параллелями
и меридианами, в обрамлении лавровых ветвей; сверху надпись "GIBRALTAR", а
снизу - "PER MARE, PER TERRAM" (по морю, по суше - лат.).
В плен было взято четверо десантников, из которых один был француз.
Трое, в том числе и он, были тяжело ранены. Забегая вперед, скажем, что они
так и прожили в Петропавловске девять месяцев43. Англичане поправились
довольно быстро, но британская чопорность так и позволила им найти с
русскими общий язык. Они держали себя высокомерно, чуть что хамили и
нарывались на драку; от греха подальше их убрали из Петропавловска на хутор
одного из зажиточных купцов, который по недалекости ума воспринял сие как
государственное задание особой важности. Пленный француз был порядком
изранен и сильно страдал. Парень оказался добродушным и общительным малым, с
изрядным чувством юмора и чисто французским шармом, а посему полюбился
горожанам, которые вечно волокли ему гостинцы и с удовольствием болтали,
давая ему уроки русского языка и совершенствуя свой французский.
Сразу после боя возле порохового погреба под Никольской сопкой
собрались все, кто участвовал в обороне города, а также те, кто пережидал
штурм за Сероглазкой. Генерал-губернатор обратился к согражданам с речью, в
которой подвел итог последних нескольких дней, поздравил с победой и
высказал вполне обоснованную мысль, что наверняка больше не сунутся. Потом
состоялся молебен. С положенными воинскими почестями в братской могиле
похоронили павших в бою защитников. В другой братской могиле по соседству,