"Юрий Завражный. Забыть адмирала! " - читать интересную книгу автора

представляла - вот она цель, как на ладони. Несколько выстрелов, ответный
залп фрегата - и снова откапывать пушки, оттаскивать раненых и убитых...
Если три дня назад на батарее Сигнального мыса был ад, то здесь сегодня был
ад кромешный. Вскоре по сигналу флагмана к нему на помощь, а заодно отступая
от меткого огня батарей номер 4 и номер 1, подошла продырявленная в
нескольких местах "L'Eurydice" и добавила свои девять пушек в общую лавину
огня. Пушки Смертельной выходили из строя одна за другой, но находившаяся
здесь же группа мастеровых с прапорщиком Можайским так же, одну за другой,
возвращали их в строй. И батарея стреляла, но силы, конечно, были неравны.
Половину расчета батареи составляли необстрелянные солдаты, и если б не
более опытные моряки с "Авроры", толку от нее было бы немного.
"President" встал с учетом рекомендаций относительно сектора стрельбы
батареи номер 7, что у Рыбного склада. Из пяти орудий капитан-лейтенанта
Кораллова по нему могли стрелять только три. "Virago" же вообще остановилась
вне зоны обстрела и начала посадку десанта в шлюпки.
У "La Forte" уже были сбиты две мачты, фрегат получил несколько пробоин
в правом борту, в том числе четыре ниже ватерлинии. От него начали
отваливать шлюпки с десантниками. Батарея умолкла - авроровцы спешно
откапывали единственное орудие, которое еще могло стрелять. Откопали,
навели; Максутов сам взял фитиль, проверил прицел и выстрелил. Ядро попало в
гребущий к берегу вельбот, его разломило, десантники забарахтались в воде.
Не обращая внимания на свистящие мимо ядра и вздымающуюся землю, лейтенант
прицеливался, и пушка стреляла снова. Раненые и контуженые матросы тащили
очередной картуз с порохом, очередное ядро, наводили... И тут с "La Forte"
дали еще один залп, всем бортом. Он накрыл батарею; лейтенант Максутов 2-й
упал с оторванной левой рукой и зияющей раной в боку, на фрегате громко
закричали "Виват!", шлюпки снова пошли было к берегу.
Но, к изумлению атакующих, орудие выстрелило снова и снова. Смертельно
раненого лейтенанта понесли с батареи в город, а его матросы, отказываясь
покидать разбитый в клочья редут, продолжали палить по французским шлюпкам.
Очередное ядро сбило пушку с лафета, но она все равно, уже лежа, выпустила
еще пару ядер. Лишь только после этого батарея была оставлена по личному
приказу Завойко. Канониры вынесли с батареи все, что еще могло пригодиться
для боя, и присоединились к одному из стрелковых отрядов. Отчаянная смелость
и героизм канониров "третьей" Смертельной вызвали изумление и уважение
неприятеля, об их мужестве англичане и французы потом писали наперебой,
вернувшись домой в свою Европу.
В это же время неравный бой разгорелся и на Озерновской косе. Три пушки
Кораллова против правого борта фрегата "President" и парохода "Virago".
Несмотря на хорошую точность британских артиллеристов, просто заваливших
батарею ядрами, она продолжала стоять и метко отбиваться. Фрегату здорово
досталось, и последствия этого боя "President" потом привез на себе в
канадский Ванкувер, с трудом сумев пересечь Тихий океан. Более того:
несмотря на то, что "Virago" с готовящимся десантом находилась вне обстрела,
непонятно как досталось и ей - непостижимым образом залетевшее на верхнюю
палубу русское ядро угодило в гущу десантников. Пушки батареи выходили из
строя одна за другой, их заменили на две до сего бездействовавших, но
немногим позже гибели "третьей" батарею у Рыбного склада тоже пришлось
оставить. Пушки заклепали, контуженного Кораллова пришлось силой отрывать от
умолкших орудий. Теперь путь в город для десантников был открыт - так им, по