"Сергей Михайлович Зарубин. Трубка снайпера " - читать интересную книгу автора

складе - перепутал размеры одежды и обуви. Из первых дней армейской службы
только и запомнились суета, крики и команды. Однажды Номоконова
прикомандировали к солдатам, обслуживающим паромную переправу. Немецкие
самолеты вдруг появились над войсками, подходившими к реке, грозно загудели,
со свистом устремились вниз. Все побежали в разные стороны. Задрожала земля,
оглушительно ахнуло, взметнулись вверх обломки лодок, бревна и доски, струя
горячего воздуха опрокинула Номоконова, ударила о землю.
Подавленный, мрачный, лежал солдат в полевом госпитале. Номоконов плохо
слышал, но как только рана затянулась, его выписали. Веселый, добрый
военврач знаками показал, что колхозный плотник должен оставаться при
госпитале и делать костыли. Столярка была рядом, под дощатым навесом у
дороги, материала заготовили достаточно, инструмент нашелся у жителей села,
и Номоконов принялся за дело. Ежедневно приходили люди в белых халатах,
хвалили мастера, забирали костыли - тщательно оструганные, отшлифованные
стеклышком, и грубые, еще не отделанные. Мимо столярки проезжали и проходили
на запад войска. С затаенной обидой смотрел Номоконов на молодых и сильных
солдат и недоумевал. Ему, человеку из тайги, не дали винтовки.
Часто вспоминал Номоконов день, когда он впервые надел солдатскую
форму. Это было на пункте формирования. Прохаживался вдоль строя командир с
пустой и очень маленькой пистолетной кобурой на ремне, что-то записывал,
взмахами руки рубил воздух, отдавая приказы. Номоконов заметил, что в
деревянных ящиках, снятых с машины, оставалось мало винтовок, и вышел из
строя.
- Слушай, начальник, - обратился он к командиру. - Однако зря записал к
спасателям. Я стрелять умею, охотиться приходилось.
- Я знаю, что делаю, - нахмурился командир. - Становитесь в строй!
Товарищи по взводу сказали, что склады захватили враги, оружия не
хватает, что спасать имущество, рыть окопы и траншеи - тоже очень важное и
нужное дело. Понял Номоконов, что на войне особо требуется послушание и
дисциплина. Вот и теперь безропотно подчинился хирургу, заставившему делать
костыли, и все-таки терпеливо ждал дня, когда вновь нальется силой тело и
можно будет бросить скучное занятие.
Однажды утром встревоженно засуетились люди. Возле госпиталя стояли
санитарные машины, грузовики и подводы. Несли тяжело раненых; по двору,
неумело опираясь на новенькие костыли, ковыляли ходячие. Слышались глухие
раскаты артиллерийского боя. У синих озер, куда уходили войска, висели
облака пыли.
- Немцы близко, - заглянул в столярку хирург. - Собирайтесь, товарищ
санитар, с нами поедете.
- Санитар? - переспросил Номоконов. - Это как?
- При госпитале будете, - сказал хирург. - Сейчас соберите инструмент
и - на машину! Долго еще придется лубки и костыли делать. Торопитесь!
- Хорошо, доктор.
Тронулись чуть ли не последними, когда уже прошли через село
отступавшие войска. Надолго запомнился Номоконову командир отделения
санитаров сержант Попов. В кузове полуторки коренастый человек с большими
оттопыренными ушами и бегающими глазами "знакомился" со своим новым
подчиненным.
-Эй, папаша! Слышал? Санитаром назначен в мое отделение. Перевязывать
умеешь? Жгуты накладывать, кровотечения останавливать?