"Сергей Михайлович Зарубин. Трубка снайпера " - читать интересную книгу автора

Сам не умеет писать. Сынишки выжили, окрепли, грамоте научились.
Продиктует им...
Да, он прошел большой и очень трудный боевой путь. Грозой фашистской
нечисти прозвали его фронтовые товарищи. Бродячим таежным шаманом, хитрым и
страшным, называли его враги. Как-то со своего переднего края по радио
говорили о Номоконове. К себе звали "шамана", обещали "большой калым", а
потом о деньгах сказали, которые за его голову назначены.
Но теперь Номоконов уже не снайпер. Плохо слушаются, дрожат руки. Глаза
потеряли орлиную зоркость.
Вот он, недавний, очень недобрый день-вестник.
Чита, спортивное стрельбище... Высоко над березовой рощей, окаймляющей
большое ровное поле, висело жаркое летнее солнце. Играл духовой оркестр.
Сотни зрителей с нетерпением ожидали начала стрелковых соревнований. Молодые
загорелые парни в легких спортивных куртках оживленно переговаривались.
Сильнейшие стрелки Урала, Сибири и Дальнего Востока, участники всесоюзных и
международных соревнований, собрались здесь. На груди у многих спортсменов
поблескивали золотые и серебряные медали. Давно должен был начаться парад.
Волновался, бегал по полю маленький полный человек в белом костюме, с
рупором в руках, часто смотрел на часы. Накануне в газетах было объявлено,
что соревнования откроет искусный и старейший стрелок, участник Великой
Отечественной войны Семен Данилович Номоконов. Может, именно поэтому на
стрельбище приехало в тот день так много народу.
На обрыве у реки сидели ребятишки и поглядывали на дорогу, но
знаменитого снайпера все не было.
...Телеграмма в таежное село пришла поздно вечером, а утром надо было
быть в Чите. Номоконова просили встретиться с участниками крупнейших
стрелковых соревнований, рассказать о боях-походах, о своей жизни в
послевоенные годы. Машина едва успела к ночному поезду. Спортсмены встретили
Номоконова на вокзале и сразу же повезли на стрельбище.
Он опоздал почти на час.
Вышел из машины сухощавый пожилой, чуть сгорбленный человек, спокойно
осмотрелся и, наклонившись, стал вытирать пучком травы запыленную обувь.
- Вот он каков, - критически осматривал Номоконова главный судья. -
Маленький, сухонький... Нет, пусть постоит... Другой понесет Знамя...
Не участвовал в параде бывший солдат, стоял в сторонке, любовался
твердым шагом молодых людей. А когда выстроились стрелки на линии огня,
вдруг подошел к нему главный судья соревнований и сказал:
- Теперь - прошу! Пятьсот метров... Все хотят видеть ваше искусство,
товарищ снайпер.
Стрелять? Не для этого ехал в Читу Номоконов. Какое искусство в его
годы? Но главный судья уже протягивал новенькую винтовку с массивным
оптическим прицелом.
- Слышите? Уже объявляют! Вот из этой... Отличная, пристрелянная...
Далеко над притихшим полем разносился звучный голос передвижной
радиоустановки: "На линии огня бывший снайпер, участник Великой
Отечественной войны Номоконов. Пятьсот метров, -громыхали слова. - Лежа, с
упора... В крайнюю левую цель... Попадание - красный сигнал, мишень
перевертывается. Промах - белый сигнал. Подсчет очков после пяти выстрелов".
Номоконов строго посмотрел на судью, оглянулся на спортсменов в
разноцветных шапочках, увидел ободряющие и любопытные взгляды. Пятьсот