"Алексей Зарубин. Маяк на Сариссе (Песни забытых миров) " - читать интересную книгу автора

приходилось сопровождать Нафалину во время поездок на ярмарку или на пустыри
за дикими травами. Когда тетка однажды разговорилась, Зенобия узнала, почему
ее вызывают вечерней порой в трактир, когда у ворот стоит карета или портшез
без гербов.
Возвращалась она обычно мрачная, пила ягодную наливку, искала, к чему
бы придраться, жаловалась на господ, что норовят плод вытравить, тогда как
порядочным людям не всегда везет с детьми.
Зенобия потихоньку разобралась в травах и настойках - благо, на
горшочках имелись надписи, а грамоту она знала. Если приходили господа в
богатой одежде, звала тетку, и ее румяное улыбчивое лицо возвращало хорошее
настроение посетителям, расстроенным унылой физиономией Зенобии.
Вскоре тетка доверила относить склянки со снадобьем в Неопалесту.
Некоторые господа, пояснила она, слишком знатны, чтобы бродить по
пригородам. Лекарства следовало неприметно доставить в мореходную лавку. В
лавку иногда заходили господа: полюбоваться старинными картами или купить
искусно вырезанные из кости кораблики, хитроумно впихнутые в скляницы.
Ожидая, когда мастер освободиться, Зенобия разглядывала диковины. Ей
нравилась большая карта с изображением Сариссы. Вокруг длинного, похожего на
копье континента плавают в завитках волн, толщиной в волос, кораблики, а
горный хребет разделяет сушу пополам. Приказчик пояснил, что когда-нибудь
карта будет интересна любителям старины. Восточная оконечность поднимается,
а наша опускается, и некоторые земли уйдут под воду. Правда, еще не скоро.
Потому волею герцога Звево в предгорьях строится новый замок, со временем в
устье реки появится новый порт. А там и город, взамен Неопалесты. Сопернику
герцога, графу Пандухту, не повезло, добавил приказчик, его морские порты
уже стали недоступными. Во время предыдущего цикла его прадед хватал земли
без разбора, а прадед нашего-то умен был, хоть и вдоль побережья земли
воевал, но места выбирал скальные, горные.
На западной оконечности копья, прямо на его острие, был нарисован маяк.
Карта была сработана, судя по росписи, сорок стодневов тому назад. И когда
Зенобии надоедало ждать, она вглядывалась в маяк, и казалось, что еще
немного, и она увидит, как маленькая Зенобия бегает вокруг зеркала, а за ней
ковыляет хромая чайка, которую они с отцом подобрали и выходили после грозы.
Матери она не помнила.
Когда лавка пустела, ее вели в склад, где лежали бухты канатов, якоря
медные и железные, кабестаны, блоки и прочая снасть, потребная для оснащения
судна. За конторкой восседал мастер. Дождавшись, когда приказчик вернется в
лавку, Зенобия вручала мастеру пузырек или мешочек с травами. Тот сопел,
разглядывал теткины закорючки, затем прятал лекарство в один из ящиков.
Иногда у нее появлялись карманные деньги, и она гуляла по Неопалесте,
лакомясь засахаренными фруктами. Кривые и узкие улочки стольного города
ближе к замку переходили в широкие и чистые проспекты, по которым шествовали
почтенные горожане, сновала ливрейная прислуга, проносились кареты господ и
негромкой поступью проходил дозор кавалерской охраны. Как-то Зенобия увидела
благочестивых братьев, ведущих по улицам связанных мужчин и женщин, одежда
которых была вымазана дегтем. Это означало, что они предались Небесному
Врагу. Тетка рассказывала о том, что среди камней, сбрасываемых Врагом на
землю, попадаются особые, высоко ценимые на той стороне Сариссы колдунами, и
будто бы находятся хитрецы, которые ищут такие камни, дабы обогатиться. Но
Служба Благочестия не дремлет, добавила тетка, поджав губы. Городское