"Альберт Маратович Зарипов. Первомайка (про войну)" - читать интересную книгу автора

Сержант-контрактник, являвшийся заместителем командира группы, уже
сменился с наблюдательного поста и теперь исполнял обязанности зампотыла -
делил поровну на всех принесенный сухпай. На каждых трех солдат было выдано
по одному суточному рациону. В небольшой картонной коробке находилось: две
двухсотграммовые банки с кашей, такая же банка с тушенкой, несколько кусков
упакованного сахара-рафинада и пакетик чая. Для вскрывания банок прилагался
маленький резак. В этот суточный рацион должна была входить еще и буханка
хлеба. Но хлеб мы с собой не захватили и теперь довольствовались тем, что
имели.
Лет восемь назад, когда я начинал свою военную службу в качестве
старшего разведчика-пулеметчика в такой же разведгруппе спецназа, мне
приходилось есть сухпайки пошикарнее. В сухпаек No 1 входили такие
деликатесы, как сгущенное молоко, тушеное мясо, сосисочный фарш, печеночный
паштет и сало в стограммовых консервных баночках, плюс еще шоколад,
витаминки, яблочный сок, упаковка, похожих на печенье, галет и две большие
банки с картофелем и борщом. Для подогрева придавались сухой спирт и
непромокаемые охотничьи спички. Это был горный рацион и его выдавали для
разведгрупп спецназа, воевавших как в горах, так и в пустыне. Группы нашего
батальона ходили по пескам пустынь Регистан и Дашти-Марго. А таскать по
барханам на себе такую кучу продуктов было тяжеловато, и добрую половину
своего походного рациона мы съедали на базе. Но это было в старые добрые
времена, когда нас снабжали очень хорошо.
Теперь настало другое время, и нам приходилось есть каши и тушенку из
убогого пехотного сухпайка No 1. Единственным достоинством этого сухпая было
то, что, по сравнению с НАТОвским рационом, наши каши были намного вкуснее и
сытнее.
На нас, троих офицеров, сержант Бычков поначалу выдал два сухпая, но
есть мы хотели не очень сильно и от второй коробки отказались. Минут через
пять наши банки разогрелись на углях и мы стали орудовать ложками поочередно
то в тушенке, то в каше.
Когда банки опустели, лейтенант бросил их в костер и стал следить, как
в них выгорают жир и остатки каши. Затем жестянки достали из огня и
вычистили от копоти внутренние стенки. Теперь в них можно было натолкать
чистого снега и вскипятить чай.
- Бычков, проконтролируй, чтоб на часовых сухпай оставили. За
оставшийся паек отвечаешь тоже ты, - приказал я сержанту.
Тот кивнул и ответил, что на часовых паек уже отложен, а на завтрашний
день осталась половина принесенного сухпая.
Когда мы пили горячий чай, сержант, показывая на подошедшего связиста,
сказал мне:
- Товарищ старший лейтенант, пришел связист. Комбат просит две коробки
сухпайка. Давать?
- Давай, - вздохнул я. - Но больше никому. А то еще неизвестно, что
завтра будет.
Наши солдаты на постах не перекрикивались - только молча глядели в
темноту за валом и тихонько замерзали. Они лежали на нашем откосе вала,
предварительно подстелив под себя небольшие охапки сухого камыша. Но ночь
была холодная, камыш совсем не грел, да и одежда была легковата - и солдаты
мерзли. Особенно сильно мерзли ноги в армейских ботинках с высокими берцами.
Пока мы проверили оба наших поста, пальцы на ногах совсем закоченели от