"Альберт Маратович Зарипов. Первомайка (про войну)" - читать интересную книгу автора

замполита и Бычкова. Я навел ствол и нажал на курок. Огонь из дула пулемета
на несколько секунд заслонил картину боя, и когда пулемет замолк, на поле
перед нами никого не было.
- Ленту давай! - крикнул я лейтенанту, поднимая вверх крышку пулемета.
Александр подал из ящика начало ленты, которую я тут же заправил в приемник.
Я сразу же развернул пулемет вправо, надеясь выпустить ленту в массу людей,
засевших с внешней стороны вала. Но с этой позиции я не доставал их
пулеметом - мешал гребень вала. Я вскочил на ноги и поднял пулемет, крикнув
Сашке:
- Будешь подавать мне ленту!
Это было чистым самоубийством, безумным шагом обреченных на смерть
людей, стремлением подороже продать свою жизнь и этим дать своим товарищам
шанс отойти. У нас, двух офицеров спецназа ГРУ ГШ и выпускников Рязанского
высшего воздушно-десантного командного училища, не было иного выбора, и этот
шаг навстречу своей смерти мы сделали легко и непринужденно.
Зарядив пулемет, я почему-то на секунду задержался, неизвестно зачем
сдернул с головы вязаную черную шапочку, бросил ее рядом со своим винторезом
и нагрудником. Вздохнул и бросился вперед.
Я с пулеметом в руках и Сашка Винокуров, державший свободный конец
пулеметной ленты, быстро перескочили через гребень вала и залегли на его
внешнем выступе. Перебегая, я заметил краем глаза, что темная масса заметно
увеличилась, и, когда мы залегли, я попытался направить ствол в боевиков.
Опять мне это не удалось сделать: боевики сидели на земле и лежа их не было
видно.
- Подавай ленту!
Я быстро встал на колени, прижал приклад пулемета к плечу и,
придерживая ПКМ левой рукой за пулеметную коробку, навел пулемет на боевиков
и нажал на спуск. Лента была с трассирующими патронами, и я хорошо видел,
как большая часть пуль из очереди врезалась в темную людскую массу. При
выстрелах пулемет подкинуло, и оставшаяся часть очереди веером ушла вверх. Я
опустил ствол пулемета чуть ниже, и следующая огненная трасса в аккурат вся
целиком вошла в темные фигуры. Я успел выпустить еще две хорошие очереди, но
на третьей пулемет внезапно захлебнулся.
"Опять перекос ленты".
Я опустил пулемет на землю и, согнувшись над ним, быстро устранил
задержку. Правая рука с силой захлопнула крышку ствольной коробки; я уже
начал поднимать голову, ища цель, как внезапно в левый висок ударило резко и
сильно, в глазах вспыхнул ослепляющий свет, и в затухающем сознании
проскочила слабая и угасающая мысль:
"Ну вот и все. Хорошо, что в голову".
И мое тело повалилось наземь.
Трассирующие пули, которые вылетали из моего пулемета, очень хорошо
указывали чеченцам, что их в упор расстреливает открытый как на ладони
вражеский пулемет, и радуевский гранатометчик успел засечь и поразить
гранатой пулеметный расчет русских.
- Алик, Алик! Что с тобой? Алик, что с тобой?
Сознание ко мне вернулось сразу, и я услыхал, как Сашка Винокуров, стоя
справа, растерянно зовет меня по имени. Я не чувствовал, как лейтенант
перетащил меня на нашу сторону, и сейчас я лежал животом вниз на склоне
канавы, где-то между рощицей и моими ящиками с минами. Локтями я упирался в