"Александр Заревин. Одинокие боги Вселенной " - читать интересную книгу автора

Валентина Федотовна, и теперь я понимаю, почему она так и не привела мне
нового папу, осталась вдовой. Меня, кстати, зовут Карпов Юрий Антонович. А
моего соседа и закадычного друга - Мишкой, то есть Михаилом Константиновичем
Агеевым.
Мишка жил в квартире этажом выше, как раз над нами. Он младше меня на
несколько часов, но ухитрился родиться уже после полуночи, и его день
рождения обозначен 17 апреля. Ставрополь в шестидесятом году был невелик, и
наши матери познакомились и подружились в роддоме, а потом - какое
везение! - получили новые квартиры в одном доме. Точнее, квартиру нашу выбил
дед, потрясая в исполкоме орденами и медалями, а то бы мы так и жили в
подвале доисторического дома где-то на Подгорной.
Как бы там ни было, меня с Мишкой связывает самая настоящая дружба,
причем с очень раннего возраста. Его отец Константин Иванович работал
телемастером, неудивительно, что мы с Мишкой и сами увлекались радиоделом,
ведь с детства нашими игрушками были старые радиолампы и отслужившие срок
ленточные конденсаторы. Кажется, первый приемник мы собрали еще до школы и
тогда же, спустив через форточку провод, соединили переговорными
устройствами Мишкину и мою квартиры. Я без Мишки и дня, помню, прожить не
мог. Вместе мы бегали на пруд, читали одни и те же книжки, в школе потом
сидели за одной партой - словом, были не разлей вода. С возрастом, правда,
стали появляться и отличия: после телефильма "Семнадцать мгновений весны"
Мишка стал бредить мечтой быть чем-то вроде Штирлица, бойцом невидимого
фронта, а у меня особых планов на будущее не было; но не бросать же друга, и
какое-то время я разделял его мечты и планы. В шестом классе, однако,
выяснилось, что у меня не все в порядке со зрением, и мне пришлось носить
очки. В очках я стал видеть гораздо лучше, но в секции самбо, куда начал
ходить Мишка, тренер меня забраковал, утешив тем, что в шахматах передо мной
могут открыться необозримые перспективы и я даже смогу стать гроссмейстером,
а в самбо дальше первого разряда не продвинусь. Между прочим, Мишку это
огорчило гораздо больше, чем меня. Но для виду я сделал очень грустное лицо
и позволил Мишке меня пожалеть и мне посочувствовать.
А после восьмого класса мы с ним поступили в электротехникум связи на
специальность "КИП и А", что в переводе обозначает "контрольно-измерительные
приборы и автоматика". Это, конечно, не радиодело, но все же и не так далеко
от него.
Нам с Мишкой было по пятнадцать лет, но ни у него, ни у меня не было
девушки. Мне они казались не людьми, а некой инопланетной расой, по
недоразумению живущей рядом с нами; расой со своими, неведомыми мне законами
и не очень понятными делами, - словом, они меня мало интересовали, а о сексе
всерьез я тогда и не помышлял. Мишка подходил к ним с другой точки зрения:
не отвергая их насущную необходимость, тем не менее считал, что сердечные
привязанности будущему разведчику только во вред. При всем при этом Мишка
обладал весьма незаурядной внешностью, девчата к нему липли сами, и в их
обществе Мишка всегда чувствовал себя гораздо свободнее, чем я.
Вот так и подкатил тот новогодний бал. Мы с Мишкой пришли потому, что
ответственной за проведение и порядок была назначена наша группа, то есть
нас попросту обязали. Вот здесь и высветились преимущества Мишкиного
отношения к слабому полу и недостатки моего мировоззрения по этому же
поводу: Мишка вел себя как заправский гусар, я же тихо сидел в сторонке и
завидовал ему черной завистью. Мне хотелось танцевать, причем так же