"Вячеслав Запольских. Планета имени шестого "Б"" - читать интересную книгу автора

гравитации, вот как сейчас на маленьких космоскафах. Космонавты питались
полужидкой гастрономией из тюбиков.
- Может, шампанского принести? - осведомился Гулливер.
- Побереги для Загарульны, - посоветовал Лев Ильич. - Он до него
большой охотник. Разнести лучше апельсинового сока. По каютам разнеси. Ибо
первоначальное расписание рейса полетело в тартарары. Через пятнадцать минут
запускаем двигатели и на полных оборотах идем к Нулиарде.
И Лев Ильич, сам себе дав команду "Кру-гом", отправился в рубку.
- Слышали? - спросил нас с Женькой Гулливер, когда Лев Ильич ушел. -
Шагом марш по каютам. И сидеть там смирно. Игрушки кончились. Началась
дисциплина.
- Чего я там не видел, в каюте? - возмущенно заговорил Маковка. - Можно
подумать, нам не интересно посмотреть на старт. Сам-то, небось, пойдешь в
рубку. Там иллюминатор большой, во всю стену. А мы - в каюту? Ит дазн?т
сьют!
- Бунт на корабле? - вежливо осведомился Гулливер.
- Вот именно. Полундра! - завопил Маковка и побежал было вослед деду. Я
едва успел поймать его за рукав.
- Мы посидим, посидим, - громко обещал я роботу, волоча упиравшегося
Маковку по коридору к дверце лифта. - Только не забудьте, дяденька, сказать,
когда можно будет выйти... Ну чего ты брыкаешься? (Это я уже Маковке.)
Тихонечко посидим минут пять в лифте, а потом подберемся к рубке и узнаем,
какую тайну они пытаются от нас скрыть.
- Это что же! Подслу...
Я зажал Маковке рот.
- Ничего и не подслушивать. Разве члены экипажа не имеют права знать
все подробности предстоящего рейса?
- Нг-нг-нг!
Я отпустил Маковку.
- Зачем руками прямо в рот! - Маковка обозлился. - Думаешь, мне самому
не интересно? Подслушивать, так подслушивать.
В кабине лифта мы помирились. Отсидев положенные пять минут, выбрались
снова в коридор и на цыпочках пошли к рубке. На стенах мигали световые
указатели: "Поворот на камбуз", "В кают-компанию", "К бассейну и душевым",
"К орудиям правого борта".
- Знаешь, еще где-то есть отсек с воздушным ковром, - шепотом сообщил
Женька, - ложишься на него, нажимаешь кнопку, и тебя поднимает вверх струей
ветра. Можно плавать и качаться над полом, как на воздушной подушке.
Вот и дверь в рубку. Мы прильнули к ней, стараясь вслушаться в
разговор, происходящий у командирского пульта. Кое-что было слышно.
- Лучшее средство воспитания - хороший ремень! - донесся гулкий голос
Шерифа. Потом что-то пробормотал Гулливер.
- У Трысьбы, кроме омраченного детства, наверняка были другие причины
сделаться пиратом, - ответил ему Лев Ильич.
- Ремня бы ему. Ух! - снова подал голос Шериф.
Маковка полез в карман и вытащил мини-робота на четырех колесиках, с
оттопыренным акустическим "ухом" на спине.
- Сейчас будет слышно лучше, - пообещал он, запуская шпиона через трубу
пневмопочты в закрытый отсек. - Засунь радиочип в ухо.
И он подал мне крошечный пластмассовый шарик.