"Анджей Заневский. Тень Крысолова ("Безымянная трилогия" #2) " - читать интересную книгу авторасточного колодца, и его башмаки на мягкой резиновой подошве казались
огромными и далекими. А ведь он был так близко, что я чувствовал запах вина и крысиный запах, которым он был пропитан насквозь. Крысы бегали прямо по нему, взбирались по рукавам, мочились на его одежду, метя ее как свою собственную, принадлежащую семье территорию. Это были его крысы -прирученные, откормленные, с красивой, лоснящейся шерстью. Он поднес к губам деревянную дудочку, и ее пронзительный голос пронзил меня насквозь. На мгновение я забыл о страхе перед людьми и уже хотел было вылезти из темноты, протиснуться сквозь стальные прутья и оказаться рядом с большими черными башмаками. Он перестал играть, нагнулся за жестяным ведром и рассыпал вокруг вареную картошку, заправленную свиным салом. На это лакомство сразу же сбежались крысы. Они терлись о его ноги и радостно подпрыгивали, как будто он был не человеком, а просто очень большой крысой, принадлежащей к той же, что и мы, семье. Я уже собирался вылезти наверх, когда заметил Большого Взъерошенного Самца, съежившегося в углу от страха и ненависти. Он скрежетал зубами, плевался, а его вибриссы тряслись от возбуждения. Он всматривался в стоящего над входом в канал человека, наблюдал за его жестами, слушал звуки дудочки и оставался на месте - настороженный и недоверчивый. Я уже знал этого самца с облезшей на спине шерстью, со шрамами на ушах и хвосте, слегка хромающего и чаще всего держащегося позади любопытных молодых крыс. Если он не хотел выходить, если его не удалось приманить ни картошкой, ни приятными звуками, ни доверчивым поведением других крыс, значит, нам Я уже видел, как он избегал ловушек - даже тех, от которых так ароматно пахло копченостями, сыром и рыбой, как осторожно он обходил рассыпанное на дорожках отравленное зерно, как останавливался перед освещенным пространством, где могли подкараулить кошки или собаки. Он знал что этот человек - не друг и что ароматная картошка, ручные крысы и писк дудочки - всего лишь видимость, которая должна вызвать наше доверие. Я остановился перед самым краем стального люка, пошевелил ноздрями и отступил в тень ведущей вниз лестницы. Человек наклонился, и прямо над собой я увидел большие серые глаза, всматривающиеся в темноту, частью которой был и я. Он не заметил меня, потому что я почти распластался по бетонной стене, перепуганный огромными размерами этого широкого светлого лица и резким, одуряющим запахом вина. Большой Самец еще сильнее взъерошился, а его зубы застучали от злости. Он стоял в темноте, выгнув спину так, как будто готовился к прыжку и драке. Вдруг он повернулся и исчез во тьме. Человек поднял голову, заиграл на дудочке и медленно пошел вперед. За ним побежали доверчивые, радостные крысы. Подземные каналы расходились далеко за пределы порта, отделенного от жилых районов высокой бетонной стеной. Как и все остальные крысы, жившие в подземельях портовых сооружений - набережной, складов, элеваторов и |
|
|